|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Е. А. Рыжова
ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО КНИЖНИКОВ АНТОНИЕВО-СИЙСКОГО МОНАСТЫРЯ XVI—ХУШ ВВ.
Книжная культура Русского Севера периода позднего средневековья непосредственным образом связана с возникновением монастырей и, как показали исследования, с формированием монастырских библиотек.
История Антониево-Сийского монастыря — это история возникновения и формирования одного из крупнейших книжных центров Русского Севера XVI—XVII вв. Основанный преподобным Антонием на реке Сие в Двинском крае в 1520 г., Троицкий мужской монастырь стал впоследствии одним из крупнейших монастырей на Русском Севере и оказал значительное влияние на социальную, экономическую, культурную и духовную жизнь края.
Еще при жизни Антония монастырь начал превращаться во влиятельный церковно-административный центр Подвинья. С самого начала своего основания монастырь пользовался большим влиянием в Москве. В 1543 г. великий князь Иван Васильевич пожаловал монастырь земельными, лесными угодьями, рыбными ловлями. В 1545 г. монастырь получил судебные и финансовые льготы; тогда же упоминаются его дворы в Холмогорах, Уне, Неноксе. В 1579 г. монахи владели уже территорией, простирающейся к Сие и Хоробрице на 6 верст, к Емце — на 15, а к Каргополю — на 50 верст. Преставился преподобный Антоний в Списком монастыре 7 декабря 1556 г., оставив Духовную грамоту — своеобразный наказ-завещание братии. На церковном соборе 1579 г. было установлено общерусское почитание Антония Сийского. К этому времени по отписному списку, составленному Антонием Сийским для нового игумена монастыря Кирилла, числилось 66 книг. По описи 1597 г. в библиотеке было 168 рукописей и 13 печатных книг."
Большое место в истории Антониево-Сийского монастыря занимает период, связанный со ссылкой в монастырь в 1599 г. боярина Федора Никитича Романова. Он был сослан на Сию Борисом Годуновым и пострижен под именем старца Филарета. Царские указы предписывали соблюдать за ним строгий надзор, однако монастырские власти во главе с игуменом Ионой делали старцу Филарету значительные послабления. В начале 1606 г. Филарет был возвращен Лжедмитрием из ссылки, а 24 июля 1619 г. посвящен в сан патриарха, но не забыл оказанных ему в Списком монастыре благодеяний, щедро одаривая монастырь: в 20-е гг. XVII в. от него в монастырь постоянно шли вклады — образа, дорогие оклады к иконам, церковная утварь, книги для богослужения. При игумене Ионе в 1619 г. грамотами царя Михаила Федоровича и патриарха Филарета к Сийскому монастырю были приписаны Чирцева пустынь на р. Мезени в 55 верстах от г. Мезень, Кривецкий мужской монастырь, Клоновский монас-тырь на р. Ваенге и Пестова пустынь в Устюжском уезде в Ергыше с пашнею и озерами, в 1633 г. был приписан и Лявленский монастырь." В 1622 г. Иона получил от патриарха Филарета грамоту с разрешением купить соляную варницу в Неноксе, причем патриарх пожертвовал на нее от себя 100 р. Он придал особое значение Антониево-Сийскому монастырю, сделав игумена Иону своим наместником в патриаршей десятине. Десятина эта заключала в себе церкви и монастыри около Холмогор, Архангельска, Кевролы и Мезени. Антониево-Сийский монастырь с приписаннными к нему монастырями находился в десятине новгородского митрополита.
Память патриарха Филарета чтилась в Антониево-Сийском монастыре. После смерти его имя было занесено в синодики Антониево-Сийского монастыря для вечного поминания.
Новый этап в жизни монастыря и в формировании монастырской библиотеки относится к XVII в., ко времени настоятельства игумена Феодосия. При игумене Феодосии Сийский монастырь продолжал занимать положение духовно-правительственного центра в Северном крае. В XVII в. монастырь владел деревнями, пашенными землями, покосами на Двине в Бакарице, Лявле, Уйме, Матигорах, Ровдогорах, Хаврогорах, Койдокурье, по р. Емце, тонями на морском берегу. В вотчинах монастыря жили ремесленники — сапожники, портные, кузнецы, плотники, иконники. Успешно развивались соляной, рыболовный, морской промыслы, у монастыря были льготы на беспошлинный провоз продуктов этих промыслов. Игумену Феодосию поручались объявления о событиях в царской семье, о смерти духовных владык, повеления о переводе иноков из одного монастыря в другой, постройка церквей, церковные сборы. На него возлагались поручения и миссионерского характера. При активном участии игумена Феодосия была проведена в 1650 г. канонизация архангельского чудотворца Евфимия, а в 1678 г. по его указанию были перенесены в Антониево-Сийский монастырь из д. Ручьи Мезенского края мощи пустынножителей Исайи и Никанора, которые раньше находились в забвении, и написано их Житие."
Событием для истории монастыря явилось учреждение 1 мая 1692 г. архимандрии (архимандритии). На это время приходится расцвет монастырской библиотеки. По описи 1701 г. в библиотеке, несмотря на опустошительный пожар 1658 г., числилось 387 единиц рукописных книг и 364 печатные книги.
В 1764 г. по указу императрицы Екатерины II монастырские земли и угодья были секуляризированы. У Сийского монастыря были отобраны крестьяне (монастырь имел в то время 3333 души во всех своих вотчинах и деревнях), все земельные угодья, пожертвованные прежними царями рыбные ловли, солеварни, поля, луга. Лишены были угодий приписанные к монастырю Кривец-кий, Лявлинский монастыри, Чирцева пустынь и другие, которые затем прекратили свое существование. Сийский монастырь по монастырскому штату причислен был ко II классу и зачислен в классе 36-м. Однако эти события не сказались еще на библиотеке Антониево-Сийского монастыря. В конце XVIII в. по описи 1790 г. в монастырской библиотеке насчитывалось 940 книг, из которых большую часть (561 единица) составляли рукописные кодексы.
Богатая событиями и яркими деятелями жизнь Антониево-Сийского монастыря не осталась вне поля зрения монастырских книжников. В стенах Антониево-Сийского монастыря ими создавались произведения, связанные с историей своей обители.
Корпус письменных памятников, созданных в монастыре, формировался на протяжении XVI—XIX вв. Возникновение и формирование монастырской литературы обусловлено почитанием основателя монастыря, монастырских деятелей и святынь. После смерти основателя в Антониево-Сийском монастыре на протяжении всего периода его существования почиталась рака с мощами преподобного Антония, поставленная в соборном храме св. Троицы, и записывались многочисленные чудеса исцеления, происходившие от нее, а также 2 чудотворные иконы — образ св. Троицы, написанный, по преданию, самим преп. Антонием, оставшийся невредимым во время большого пожара в монастыре в 40-х гг. XVI в., и чудотворный образ иконы Смоленской Божьей Матери, «самосшественно» вышедший из пламени в разрушительном для монастыря пожаре 1658 г. Почитался в монастыре также крест, поставленный Антонием Сийским на р. Емце. Почитание настоятелей монастыря, а также монастырских святынь в Антониево-Сийском монастыре облекалось в письменную форму, и, как правило, это были разного рода агиографические сочинения: жития, сказания о чудотворных иконах и повести об обретении святынь, многочисленные записи о чудесах.
В стенах Антониево-Сийского монастыря в XVI в. был написан самый значимый для монастыря памятник — Житие основателя монастыря, а в XVII—XVIII вв. в Антониево-Сийском монастыре продолжали появляться новые редакции произведения, собирались и записывались новые чудеса. Литературная история текста памятника свидетельствует о том, что практически все редакции Жития Антония Сийского — 5 из 7 — создавались в Антониево-Сийском монастыре. Житие Антония Сийского пользовалось в монастыре особым почетом: оно неоднократно переписывалось и заказывалось для переписки, хранилось как душеполезное чтение в личных библиотеках игуменов монастыря; в монастырь делались значительные вклады, и среди книг, как правило, было и Житие Антония Сийского. В настоящее время Житие Антония Сийского известно в многочисленных списках (более 90) и в 7 редакциях XVI—XVIII вв.
Появление первоначальной редакции памятника связано с именем иеромонаха Антониево-Сийского монастыря Ионы и игумена Питирима, «понудившего» того приняться за написание Жития. В главе «О преставлении преподобнаго» Иона рассказал о времени и месте создания памятника: «Списано же бысть святое житие его в лето 7086-го [1578] во обители Живоначялныа Троица в созданием его монастыри <...> по благословению господина священноепископа Варлаама Вологоцкаго и Великоперьм-скаго в двадесят первое лЬто по преставлении блаженаго Антониа <...> И сего ради азъ, убогий священноинокъ Иона, последний во святбм братъств-Ь сем, еже оставшихся ученикъ блаженнаго достоверных свъдьтелей поведуема слышах, писанию предах от многих малая, да незабвены будут труды его и терпение на святЬм местъ сем. Понуженъ бысть сея же обители игуменом Питиримом и от ученикъ блаженаго, о немже поведаша ми сия: инъ убо от ученикъ блаженаго повода сию добродетель святаго си отца, ов же ину, инъ же род его и воспитание и от юны версты пребывание. Азъ же сие воедино собравъ, писанию предах к ревности последствующих святому житию его». Сведения об авторе Жития Антония Сийского немногочисленны. В заглавии Жития говорится, что Иона принял постриг в Антониево-Сийском монастыре: «Списано бысть священноиноком Ионою, тояже честныя обители постриженником» (л. 90). Об этом же сообщается и в главе «О преставлении преподобного», в сюжетном эпизоде, рассказывающем о молитвенном обращении Ионы к Антонию Сийскому: «Буди же ми, старъче Божий, и в настоящей жизни сей в прилучяющихся скорбех и напастных нахождениих помощникъ крепокъ от лица врагь моих, надлежащих зле многогрешней души моей, понеже убо твоея же есмь Богохранимыя ограды от последних инокъ едино заблуждъшее овчя и рукоположение имею на многогрешней и убозей главе моей от честных наставникъ святыя ти обители, еюже ты трудами снискалъ еси» (л. 180 об.— 181). Церковный историк Никодим (Кононов) в труде, посвященном почитанию Антония Сийского, предположил, что Иона был вдовым священником из крестьян, получил постриг в Списком монастыре, скончался и погребен там же. В истории монастыря и в памяти иноков обители Иона остался составителем Жития и Службы Антонию Сийскому, ему было установлено поминание в 3-ю субботу Великого поста: «Пети панахида соборомъ пред обеднею. Поминать игумена Исидора (Корежемской), игумена Питирима (Сийской), священноинока Иону (что писалъ чюдотворцеву службу и житие), инока Левкия, Иоанна, инока Исайи (из Ручьев)».
Житие Антония Сийского составлено Ионой по всем правилам агиографического канона. Предваряет жизнеописание Антония Сийского пространное предисловие, в котором в традиционных словесных формулах автор Жития говорит о своем «скудословесии» и «неразумии» (л. 92—92 об.). Центральная часть Жития Антония Сийского разделена на 23 главы, в которых неспешно и обстоятельно, в традиционных формулах повествуется о жизни Антония в миру, о его подвижничестве после пострига, о строительстве монастыря на р. Сие. В ней находится также описание нескольких прижизненных чудес Антония, о которых рассказывается в главах «О прозорливом даръ преподобнаго», «О пришествии разбойник на святаго нощию и о избавлении Божий», «Чюдо святаго о ятии множества рыб». Преставился Антоний в созданном им Списком монастыре 7 декабря 1556 г., оставив духовную грамоту — своеобразный наказ-завещание братии. По завету Антония Сийского игуменом в монастыре стал его ученик Геласий, а строителем — инок Кирилл. Жизнеописание Антония Сийского заканчивается в произведении краткой хронологией: «Преставися преподобный отець нашь Антоние в лето 7065-го [1556] декабря 7 день на память иже во святых отца нашего Амбросиа епископа Медиоламскаго. Егда же прииде святый отець нашь Антоние на мъсто сие святое, летом — 42, пребысть же на мъстЬ семъ 37 лет. Лет же всех житиа его без лъта осмьдесят» (л. 177 об.) Заключительной частью традиционной композиции Жития является описание посмертных свидетельств святости. Посмертных чудес в Житии Антония Сийского, они объединены общим заглавием «О преславных чудесех, по смерти бываемых преподобнаго» (л. 181 об.). В них рассказывается об исцелениях страдающих тяжелыми недугами, причем исцеления происходят в Антониево-Сийском монастыре от раки с мощами преподобного и от монастырской иконы св. Троицы. Описание данных чудес выдержано в одном стиле, они существуют в контексте произведения как композиционно законченные эпизоды, отличаются фактографичностью: называются имена исцеляемых и их родных, деревни и их расстояние от обители. Нет в описании чудес точного указания на время их записи, но несомненно, что чудеса были собраны вместе и помещены в Житии в определенном порядке одним человеком, иноком Ионой, во время настоятельства Питирима."
Уже в 80-е гг. XVI в., как свидетельствует рукописная история текста памятника, сложился определенный комплекс текстов, посвященных Антонию Сийскому, в который помимо Жития Антония Сийского вошли Служба святому и Похвальное слово. С середины XVII в. в рукописной традиции Житие Антония Сийского в редакции Ионы переписывалось в комплексе со Службой святому в редакции печатной Минеи.
Редакция Жития Антония Сийского с 16 чудесами послужила основой для всех последующих переработок памятника. Примерно через 2 года после появления Первоначальной редакции царевич Иоанн Иоаннович сделал новую переработку Жития Антония Сийского, написав перед этим Службу святому для канонизации Антония Сийского на церковном соборе.
С Антониево-Сийским монастырем связано появление еще одной редакции памятника, которую мы назвали Сийской.
В Житии Антония Сийского данной редакции в описании двух посмертных чудес преподобного Антония встречаются уточнения, говорящие о личном знании автором свидетелей чудесных событий и монастырской братии. Так, в описании «Чуда второго о беснующемся человеце» автор указал, что записал чудо со слов его участника, юноши Якова из Каргопольского уезда, получившего исцеление от болезни во время службы в Антониево-Сийском монастыре и давшего обет поработать один год в обители: «...яже поведа благодарив мне, недостойному и несмысленному, сбывшееся на немъ Божие присещение молитвами преподобнаго Антония». Добавление содержится и в чуде «О купце, емуже явися на мори стражущу и избави его от потопления», в котором рассказывается о купце Карпе из Холмогор, спасенном от неминуемой смерти на море Антонием Сийским и постригшемся в монастыре Антония Сийского под именем Кирилла. Если в Первоначальной редакции об иноке Кирилле говорится как о живущем в монастыре во время составления Жития, то в Сийской редакции в описании чуда имеется приписка, в которой автор отметил смерть инока, подчеркнув, что услышал о чудесном спасении из уст самого Кирилла: «И тако пребысть преставися во обители святаго. Ему же и азъ самовидецъ бык, изо устъ поведуема слышах от него збывшееся на немъ чюдо на мори по явлению святаго и избавление». Некоторые особенности текста Сийской редакции свидетельствуют о хорошем знании автором монастырской топографии. Так, в ней приводится более локализованное описание встречи преподобного Антония Сийского с охотником Самуилом, с которым связан в Первоначальной редакции выбор места для основания будущего монастыря: «Проходяще же непроходимыя те места, дошедше ста при потоце некоем, иже между двема езеры Устьянцовымъ и Угловатым зовомыми, правилныя молитвы вкупе творяше с братиею, идеже и доныне крестъ водружен и беседа, на нейже преподобный от путнаго прехожения покой примаше». Кроме того, в тексте Сийской редакции не указано, в честь кого освящена надвратная церковь, построенная после первого монастырского пожара 40-х гг. XVI в., однако в редакции Ионы отмечалось, что возведенные после пожара святые врата имели надвратную церковь св. Сергия Радонежского. Вероятно, данное умолчание было связано с постройкой новой церкви, которая не была завершена ко времени создания Сийской редакции. Такая ситуация могла сложиться после большого пожара в монастыре 15 июля 1593 г., в котором сгорели почти все деревянные монастырские строения. В описи монастырского имущества Антониево-Сийского монастыря, составленной 1 ноября 7106 [1597] г., о надвратной церкви Сергия Радонежского говорится еще как о сгоревшей: «Да что была церковь над святыми вороты преподобный Сергий чюдотворецъ Радонежский, и та церковь в пожаре згорела». Опираясь на документальные источники и на кодикологические характеристики рукописи из собрания Пискарева, 111 (РГБ), можно считать, что Сийская редакция появилась на рубеже XVI—XVII вв.
Рукописная история Жития Антония Сийского не оставила нам имени автора Сийской редакции. В рукописи Пискарева 111 (РГБ), однако, имеется зашифрованная приписка, которая в самом тексте расшифровывается как имя «Иона». Возможно, составитель данного текста упомянул Иону — первого «съписателя» Жития Антония Сийского, имея перед собой текст произведения Первоначальной редакции, в котором указано имя автора Ионы. С другой стороны, Иона, зашифровавший свое имя в данной приписке, мог быть и составителем Сийской редакции. Не случайно и то обстоятельство, что в приписке содержится обращение автора от первого лица к «богобоязнивим иноцам» — видимо, данный список был написан для иноческой братии, к которой принадлежал и сам автор. Этим сочинителем мог оказаться игумен Антониево-Сийского монастыря Иона, произведенный из иеродиаконов 6 марта 1597 г. и пробывший игуменом до 22 марта 1634 г. Тогда становится понятной детальная осведомленность автора данной редакции в монастырских делах, поскольку именно при игумене Ионе были ликвидированы последствия пожара 1593 г. и интенсивно велось каменное строительство в монастыре: только благодаря энергичной организационной деятельности игумена Ионы была окончена постройка Троицкой церкви, освященной им вместе с игуменом Николаевского Корельского монастыря Каллистратом 24 мая 1607 г. Появление новой редакции Жития Антония Сийского из-под пера игумена Ионы могло быть инициировано, возможно, тесными связями игумена Ионы с патриархом Филаретом и особым отношением патриарха Филарета к памяти Антония Сийского. Из описи 1633 г. известно, что в крестовой (моленной) келье патриарха Филарета находилось всего 5 икон: образ Спаса, Богородицы, ангела-хранителя, образ св. Никиты Новгородского и образ преподобного Антония Сийского. Патриарх Филарет присылал в Антониево-Сийский монастырь через игумена Иону различные книги — Толковую псалтырь, соборники и т. д. для переписки, а затем велел отсылать их в Москву. Однако можно предположить, что не только книги из столицы копировались в монастыре, но и книги из библиотеки Антониево-Сийского монастыря переписывались для патриарха, так как среди немногих книг, находившихся в личной библиотеке патриарха Филарета, была рукопись с Житием севернорусского чудотворца Варлаама Важского, текст Жития которого был составлен еще в 1583 г. монахом Антониево-Сийского монастыря Ионой и, несомненно, хранился в монастырской библиотеке.
Сийская редакция Жития преподобного Антония получила в дальнейшем распространение в рукописной традиции и бытовала преимущественно в составе четьих сборников минейного типа. На протяжении всего XVII в. переписывалось Житие в данной редакции вместе со Службой в редакции царевича Иоанна, причем значительное число рукописей такого состава приходится на 20—40-е гг. XVII в. С середины XVII в., после издания в 1645 г. Службы Антонию Сийскому в печатной Минее на декабрь, в рукописных сборниках Сийская редакция Жития Антония Сийского встречается в комплексе со службой в редакции печатной Минеи.
XVII—XVIII века имеют важное значение как для истории Антониево-Сийского монастыря, так и для формирования монастырской библиотеки. Значительные литературные памятники Антониево-Сийского монастыря, а также новые редакции Жития Антония Сийского связаны с именами и деятельностью двух монастырских игуменов и книжников — Феодосия и Никодима.
Среди плеяды монастырских книжников особое место занимает жизнь, деятельность и творчество игумена Антониево-Сийского монастыря Феодосия, который был настоятелем монастыря дважды — в 1642—1652 гг. и в 1662—1687 гг. Игумен Феодосий в Списком монастыре писал иконы и книги, заботился об увеличении монастырской библиотеки и духовном благостроении монастыря. М. В. Кукушкина реконструировала состав библиотеки Антониево-Сийского монастыря и определила книги, входившие в келейную библиотеку Феодосия, в том числе и переписанные им самим или созданные при его попечительстве: рукописи исторического содержания, богослужебные книги, объемные сборники агиографических сочинений, в том числе и с житиями севернорусских подвижников, и, конечно, Житие Антония Сийского.
Феодосий, как видно из репертуара книг его библиотеки, неоднократно обращался к Житию Антония Сийского. Попечением Феодосия были написаны сборники, содержащие Житие Антония Сийского в редакции Ионы с 16 чудесами — ГИМ, собр. Щукина, 107/750, и две рукописи, содержащие Житие Антония Сийского в редакции Феодосия — БАН, Арханг. С. 118 и РНБ, собр. Пискарева.
Одним из важнейших принципов комплектования библиотеки являлся для Феодосия подбор списков, сделанных с первоначальных редакций произведений, поэтому не случайно приоритетной из двух редакций Жития XVI в. для него была Первоначальная редакция — редакция Ионы. Именно ее Феодосии переписывал сам и с нее заказывал копии. Самое раннее свидетельство о переписке Жития Антония Сийского по указанию игумена Феодосия относится к 1648 г. Вкладная скорописная запись такого содержания находится в рукописи ГИМ, собр. Щукина, 107/750: «...отца нашего <...> Сийскаго <...> отдана <...> Феодосия <...> написана во 156-м [1648] году» (л. 8—11, 15, 158, 168—169); «Попечением и прилежанием последняго чернца Фиодосия» (л. 471). Считается, что игумен Феодосии, будучи иконописцем, мог сам украсить рукопись многочисленными миниатюрами. В 1661 г. Феодосии вложил рукопись в Антониево-Сийский монастырь. Еще один богато оформленный экземпляр Жития Антония Сийского в редакции Ионы с 16 посмертными чудесами Феодосии заказал известному монастырскому писцу Трофиму Сергееву Кузнецову и, как об этом свидетельствует запись в рукописи РГАДА, собр. МГАМИД, № 283, подарил ее в 1682 г. Артамону Сергеевичу Матвееву и его сыну двинскому воеводе и окольничему Андрею Артамоновичу. Не расставался Феодосии с Житием Антония Сийского в ссылке в Кожеозерском монастыре, куда в 1652 г. он был сослан тогда еще митрополитом новгородским Никоном по навету монастырской братии. В 1658 г. в Кожеозерском монастыре Феодосии сам переписал Житие Антония Сийского, а отредактировал его, как свидетельствует запись в рукописи РГБ, собр. Пискарева, в 1664 г. в Сийском монастыре вместе с послушником старцем Илларионом. В данной рукописи на л. 57—143, на которых находится собственно Житие Антония Сийского, нами обнаружен автограф Феодосия — характерные полууставные буквы, написанные жирными черными чернилами.
(Полууставной почерк Феодосия довольно своеобразен: нет особого пространственного и композиционного расположения текста на листе, буквы напоминают соты, которые «лепятся» друг к другу. М. В. Кукушкина выявила 6 рукописей, которые, как она считает, написаны Феодосием полностью или частично. Среди них рукопись, содержащая Житие Антония Сийского со Службой святому в двух редакциях — ИРЛИ, Мезенское собр. 3, оп. 10, несколько сборников житий, сказаний и слов — БАН, Арханг. Д.233, Арханг. Д.234, Арханг. Д. 235. а также рукописные сборники богослужебного характера — «Выборных святых каноны» (БАН, Арханг. Д.278) и Октоих (БАН, Арханг. Д.336). Исследовательница атрибутировала Феодосию рукописи, опираясь на описи монастырского имущества, вкладные и владельческие записи, а также на почерк Феодосия. Она поместила в своей монографии на рис. 26—29 образцы всех видов скорописного и полууставного почерка игумена Феодосия. Основной тип полууставного почерка приведен М. В. Кукушкиной в монографии «Монастырские библиотеки Русского Севера...» по богослужебной рукописи Арханг. Д.278 (рис. 26). Проведенный нами кодикологический и палеографический анализ сборников, приписываемых Феодосию, показал, что самим Феодосией написано лишь Житие Антония Сийского, находящееся в рукописи РГБ, собр. Пискарева, 109, а из всех вышеназванных сборников почерк Феодосия встречается только в упомянутом Каноннике Арханг. Д.278 и Октоихе Арханг. Д.336. На л. 5—27 в последней рукописи находится скорописная владельческая запись: «Книга Живоначальныя Троицы Антониева Сийского монастыря игумена Феодосия». Объемный Октоих на 8 гласов почти полностью написан рукой игумена Феодосия и составлялся им в течение ряда лет. Полуустав Феодосия меняется на протяжении всей рукописи от среднего до более мелкого (см., например, л. 5—383, 417 об.—429 об., 432—508 об.). Что касается еще одного образца полууставного почерка игумена Феодосия, приведенного в монографии М. В. Кукушкиной на рис. 28 («Разновидность письма игумена Феодосия») и содержащего якобы авторскую приписку Феодосия, то, во-первых, он слишком отличается по палеографическим характеристикам от почерка Феодосия, и, во-вторых, как показывает история текста Жития Антония Сийского, эта приписка является частью текста одного из чудес памятника в редакции игумена Феодосия и встречается в 8 списках Жития Антония Сийского данной редакции XVII—XVIII вв.: РНБ, Солов. 230/230; РНБ, собр. Михайловского, Q.359; РНБ, Эрмитажное собр., 7; РГБ, собр. ОИДР, № 39; РГБ, собр. Ундоль-ского, 284; ИРЛИ, Мезенское собр., 3; ИРЛИ, Отдельные поступления, 292; ГИМ, собр. Чудова монастыря, 342/40.)
После первой редактуры Жития Антония Сийского Феодосии окончательно обработал текст позднее, скорее всего, до 1666 г. В конце 50-х—начале 60-х гг. XVII столетия произошли важные для истории монастыря события, которые могли побудить игумена Феодосия взяться за составление новой редакции. Среди этих событий особо значимыми являются сильный пожар 1658 г. в Антониево-Сийском монастыре и появление у монастыря новой святыни — иконы Богородицы Одигит-рии, которая чудом сохранилась в пожаре, возвращение Феодосия из ссылки из Кожеозерского монастыря и поставле-ние его в 1662 г. вновь на игуменство, освидетельствование в том же году Феодосией мощей Антония Сийского. Игумен Феодосии обратился к Житию основателя монастыря в период церковных споров. Не сохранилось свидетельств, говорящих о приверженности игумена Феодосия древнему благочестию, однако именно в 60—70-е гг. XVII в. его деятельность имеет отношение к усилению почитания монастырских святынь и созданию новых: «ревнитель» монастырских святынь игумен Феодосии создал новую редакцию Жития Антония Сийского, включив в ее состав Сказание о чудотворной монастырской иконе, а впоследствии способствовал записи Повести об обетном кресте, еще одной святыне монастыря.
В целом в редакции Феодосия переработка Жития Антония Сийского проведена в нескольких направлениях. Одна группа текстуальных добавлений носит стилистический характер, они вполне традиционны и касаются описания иноческих добродетелей святого. В тексте редакции Феодосия есть ряд распространений, которые, возможно, основываются на устных монастырских преданиях о святом. Они касаются «портретной» характеристики преп. Антония Сийского, при этом во внешнем облике игумена подчеркивается физическая мощь и сила, что противоречит традиционной житийной «иконописи» святого. Богатырское сложение Антония Сийского и его физические подвиги проступают из житийной риторики в композиционном эпизоде Жития, рассказывающем о пребывании Антония в монастыре у Пахомия Кенского: «Бяше бо святое то место многими потребами скудно, тогда бо преподобному Пахомию внове распространяющу то. Блаженъному же Антонию мощну сущу телом, и сими труды умучаше вся плотьская вожделения»; «таже посылаемъ бывает в поварню, и тамо больми подвизается, на невидимый враги крепко ополчашеся, на братию же ядь варяше, и воду на плещу своею ношаше, дрова своима рукама сецаше и на раму своею ношаше». Анализ рукописных сборников показывает, что Феодосии взял за основу текст Жития в редакции Ионы XVI в. с 16 чудесами, причем композиционно его перестроил: в комплекс из 14 посмертных чудес, объединенных общим заголовком «Чудеса по смерти бываемые от преподобнаго», он внес 2 чуда («Чудо о явлении преподобнаго от священных некоему» и «Чудо о явлении Антония иноку Титу»). Кроме того, к 16 чудесам XVI в. Первоначальной редакции Жития Феодосии прибавил 11 новых чудес 1639 — 1666 гг. Вероятно, сам Феодосий не является составителем этих чудес, так как они неоднородны по стилю: среди них встречается и краткое упоминание о каком-либо чуде, и пространное повествование, и пересказ чуда со слов очевидца, и описание чуда самим очевидцем. Есть чудеса, записанные в Антониево-Сийском монастыре со слов очевидца, сохраняется форма повествования от 1-го лица, а рассказчик сосредоточивается на описании деталей и разных этапов своего чудесного исцеления (чудо 1663 г. о бобыле Тарасии, чудо о дьяконе Крестного монастыря Илье, чудо 1666 г. об исцелении девицы Акилины). Описание другого чуда, «Сказания о игумене Евфимии Спасского монастыря еже въ Каргополе зовома Строкина пустыня», — это записки, сделанные самим очевидцем. Среди новозаписанных чудес есть и такие, которые касаются внутреннего распорядка монастырской жизни и являются, вероятно, монастырскими преданиями. Примечательны в этом смысле 2 небольших рассказа, одинаково озаглавленные — «Ина повесть». В одном из них кратко повествуется о некоем монастырском работнике или послушнике Стефане, который подошел к причастию, усомнившись в святости преп. Антония, из-за чего был наказан, однако своим явлением преп. Антоний исцелил его. Во второй из «повестей» говорится о монахе Карионе, который стал часто ходить в баню «старости ради и недуга своего», за что получил наказание явлением «двух не-киих с прутием», которые били его «до ранъ». Некоторые из новозаписанных чудес содержат отголоски монастырских событий, связанных с опустошительным пожаром в монастыре 1658 г. (чудо о «плинфотворце Игнатии», чудо о видении Евфимия, игумена Строкиной пустыни). Присутствуют в корпусе новых чудес традиционные для севернорусских монастырей, основанных на островах, рассказы о чудесном спасении «от потопления» (чудо 1659 г. о том, как Антоний Сийский «избавилъ монастырскую ладию на мори отъ потопления въ осенний путь»).
Завершил Феодосии в новой редакции комплекс чудес XVII в. «Сказанием о иконе Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея Одигитрия, како Боркиею благодатию сохранися от великого пожара въ предъли преподобнаго отца нашего Сергия Радонеж-скаго и всея Русии чудотворца, теплыя церкви въ Сийскомъ монастыре». Пожар 1658 г. и чудесное спасение иконы Одигитрии — единственное из всех событий, описанных в чудесах XVII в., которое нашло отражение и в Летописце Антониево-Сийского монастыря. Скорее всего, летописное известие о монастырском пожаре составлялось после 1663 г., когда Феодосии был вновь избран на игуменство. Сложно определить, сказание следует композиции летописного рассказа или наоборот, отметим лишь, что там, где кончается летописный рассказ, сообщающий о невредимости иконы Богородицы, в Сказании идет продолжение, в котором объясняются духовные причины этого события и приводится описание чудесного спасения иконы от пожара. В житийном Сказании о чудотворной иконе чудо спасения иконы от пожара описывается подробно и приобретает жанровую форму агиографического сказания о чуде. Главным действующим лицом в Сказании является святой Антоний, заступившийся за монастырскую святыню: «И от того великаго огня та божественная икона сохранена бысть изволениемъ всесильнаго в Троицы приснославимаго Бога и молениемъ тояже всенепорочныя Владычицы нашея Богородицы и приснодйвы Марии, показующи присвоение присного своего угодника преподобнаго отца нашего Антония чюдотворца, и богоприятныхъ его молитвъ неоскудное дерзновение ко всесильному Богу и Пречистей Богоматери». Несмотря на различие в целях и задачах, а следовательно, и в форме летописного рассказа о чудесном спасении иконы и агиографического Сказания, наблюдается, однако, несомненное сходство этих произведений и, возможно, взаимовлияние, что позволяет атрибутировать эти произведения одному автору, которым, на наш взгляд, является Феодосии.
Редакция Феодосия прошла длительный этап бытования в рукописных сборниках. С 70-х гг. XVII в. в состав сборников, содержащих Житие Антония Сийского в редакции Феодосия, начинает входить еще одно произведение — Повесть о кресте на Емецкой дороге. Оно непосредственным образом связано с историей Антониево-Сийского монастыря и посвящено обретению монастырской святыни — креста, поставленного Антонием и его учениками на месте, выбранном ими после вынужденного ухода с р. Шелексны. В Повести о кресте на Емецкой дороге рассказывается о том, как в 1672 г. установилась хорошая погода после молебного шествия монахов Антониево-Сийского монастыря и жителей Емецкого стана ко кресту, поставленному Антонием и его учениками. С тех пор крестные ходы совершались ежегодно." Бытование этого памятника в рукописной традиции говорит о том, что создание Повести о кресте связано с именем игумена Феодосия, поскольку произведение встречается в сборниках вместе с Житием Антония Сийского в редакции игумена Феодосия, в том числе написанным рукой самого Феодосия (РГБ, собр. Пискарева, 109). Кроме того, произведение включается в состав рукописных сборников, принадлежащих библиотеке монастыря или составленных по поручению Феодосия (ИРЛИ, Мезенское собр., 3). Повесть о кресте на Емецкой дороге была составлена, вероятно, вскоре после событий 1672 г. по поручению игумена Феодосия или им самим.
Повесть о кресте на Емецкой дороге является рассказом о чуде, которому придается жанровая форма повести. Рассказ об обретении святыни, как правило, состоит из двух частей: 1) повествование об обретении святыни и 2) повествование о чудесах, происходивших от нее. В Повести о кресте на Емецкой дороге также можно выделить две композиционные части.
Первую часть организуют несколько сюжетных эпизодов. В начальной части произведения подробно рисуется картина природных явлений, которые могут привести к голоду: «Бысть же сице от сотворения мира въ льто 7150-го [1672]. От дождевныя мокроты, и от бурь великих, и от облачныя толстоты на многое время солнца не видъти и земнымъ плодомъ замедление бысть велие, и ржаныя плоды от того дождя и бурь излегли и не исправились, и цвъту въ нихъ не бысть, яко протягнутися иулиа месяца до седмаго числа, и иному всякому плоду не растущу. Человеком же всякому роду зъло о сем скорбящим, паче же въ скудости пребывающим». Несмотря на то что произведение посвящено обретению креста-святыни, главным действующим лицом является в нем Антоний Сийский. Именно преп. Антоний «повелевает ити къ настоятелю обители тоя, чтобы велелъ братии вся среды и пятки поститися, наипаче же во святыя посты, и заповедал бы сущим под своею паствою священником, чтобы онъ наказывали дЬтей своих духовных среды и пятки хранити и поститися въ них». В другом сюжетном эпизоде рассказывается о том, как Антоний сам является некоему из местных жителей, Ивану Тырыданову, бывшему в то время в монастыре на работах, и сообщает ему о необходимых для избавления от приближающегося голода действиях. Антоний Сийский, указывая на святыню, говорит: «...а для нынъшняго настоящаго времени ити иереом из окрестных весей со кресты со всенародным множеством, идеже первее водрузися Пречистый и Животворящий крестъ сей въ лъто 7028-го [1520] году <...> и ту совершити молебное пение о благорастворении воздуха и о умножении плодов земных, дабы человеколюбивый Владыка Христосъ Богъ отвратилъ свой праведный гнъвъ и избавил васъ от глада, и пременилъ бы настоящую скорбь на радость». Подробно описывается в этой части произведения история почитания креста, причем особое внимание уделяется деятельности игумена Феодосия: «Оттоль же его (Антония. — Е. Р.) поставления крестъ той стоялъ до лЬта 7186-го [1668]. И того же лъта повелъниемъ тоя обители игумена Феодосия, еже о Христв съ братиею, написано бысть Распятие Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа Пречестный и Животворящий Крестъ мудрыми хитрецы-иконописцы. Их же трудами рукодълия их написано бысть после великаго пожара новой Дъисусъ и съ прочими иконами тоя обители въ соборной каменной церкви Пресвятыя Троицы. И того же лъта постройся на том мъсте иконостасъ, сиръчь часовня».
Вторая композиционная часть произведения довольно краткая, в ней рассказывается только об одном чуде, произошедшем после молебного пения и крестного шествия к кресту: «Оттоле пременися воздухъ, и дарова Богъ теплоту солнечную. И бысть время зъло благостройно ко умножению плодов земных. И рожь тогда нача цвъсти, и иные земные плоды начаша спъти и совер-шишася благопотребнв». Сообщается и о том, что после этого чудесного события начинается почитание креста: «И оттолъ начаша ходити на то мъсто предреченное ко кресту молебнаго ради пъния по вся лъта со кресты со множеством народа совершающе молебное пение».
(Крестный ход к кресту на Емецкой дороге совершался ежегодно 7 июля (по старому стилю), для этого существовал особый комплекс текстов — Повесть о кресте на Емецкой дороге и Служба Антонию Сийскому в редакции царевича Иоанна Об использовании Службы в редакции царевича Иоанна при проведении богослужения в часовне на р. Емце писал в 1906 г. А. Кириллов, ссылаясь на рукописи из библиотеки Антониево-Сийского монастыря (Кириллов А. Преподобный Антоний, Сийский чудотворец Архангельские епархиальные ведомости. Часть неофициальная. 1906. № 22. С. 707—708). Об этом же свидетельствуют кодикологические и палеографические характеристики рукописи ИРЛИ, Мезенское собр., 3).
То обстоятельство, что главным действующим лицом в произведении был Антоний, оказало влияние на дальнейшую рукописную историю Повести о кресте. Она стала рассматриваться как одно из чудес преп. Антония и в XVII в. помещается в разряд посмертных чудес преп. Антония. Эту тенденцию отражают сборники 70—90-х гг. XVII в.: ИРЛИ, Отдельные поступления, оп. 23, № 292 (70—80-е гг. XVII в.), Мезенское собр., 3; ГИМ,собр. Уварова, 731 (90-е гг. XVII в.); РНБ, собр. СПб. ДА, А.И № 209 (XVII—XVIII вв.).
Дальнейшее почитание креста, поставленного Антонием на Емецкой дороге, отражено в другой редакции Жития Антония Сийского. В еще одной монастырской редакции Жития Антония Сийского, созданной в первой трети XVIII в., — Исторической — повествуется не только о кресте, но и о четырех чудесных исцелениях от него жителей местных селений и северных городов: о выздоровлении слепой жены Ксении из Черевковской волости (1712 г.), об исцелении от болезни ног жены Анны из города Архангельска (1713 г.), о выздоровлении расслабленного Иоанна Шелойникова из Лявленской веси (1717 г.), об избавлении от зубной болезни жены Феодосии из Прилука (1719 г.). Запись этих чудес велась, вероятно, по повелению архимандрита Никодима, который в это время был настоятелем Сийского монастыря (1692—1721 гг.).
Никодим был образованным человеком, книжником, автором ряда произведений. В 1697 г., уже будучи архимандритом, Никодим передал в библиотеку Антониево-Сийского монастыря 58 книг, из которых 34 были рукописными. По мнению М. В. Кукушкиной, «интересы владельца определяют состав его библиотеки, и поэтому книги, намного пережившие своего хозяина, позволяют судить о широте его взглядов и образованности». Книжный репертуар келейной библиотеки Никодима свидетельствует о его знакомстве с переводными богословско-нравоучи-тельными и литературными произведениями. В состав его библиотеки входили рукописные сборники, содержащие такие произведения, как «Стефанит и Ихнилат», «Семь мудрецов», словари, тексты учебного характера («Книга цифирь — счетная мудрость»), произведения античных авторов. Никодим составил и частично написал своей рукой Сийский иконописный подлинник (БАН, Арханг. С.205) и «Образцы и многоразличные иконные переводы» (РНБ, собр. ОЛДП, F.88). Он был одним из создателей знаменитого Сийского Евангелия XVII в. (БАН, собр. Архе-огр. комиссии, 339), которое писалось в Москве в конце 80-х— начале 90-х гг. XVII в. по заказу патриаршего казначея старца Паисия. Никодим являлся одним из авторов рукописи, а в Сий-ском Евангелии есть изображения, которые он в свое время «зна-менил» для Сийского иконописного подлинника.
Характерной скорописью Никодима написано еще одно произведение — «Алфавит духовный слагательный» (БАН, Арханг. Д.527), сборник образцов писем, посланий и предисловий. Среди книг, переписанных во время настоятельства Никодима для нужд монастыря и по его указанию, следует отметить также книги светского содержания, в том числе и отражающие современный уровень ес-тественногеографических знаний. Хорошо было известно Никодиму и Житие основателя монастыря игумена Антония. Рукописные кодексы, содержащие Житие Антония Сийского разных редакций, хранились в его келейной библиотеке. Владельческие записи Никодима встречаются на рукописях, содержащих списки Жития Антония Сийского в редакции Ионы (БАН, Арханг. Д 340) и в редакции игумена Феодосия (РНБ, собр. СПб. ДА, А.И, № 209).
В Житии Антония Сийского Исторической редакции основной темой предисловия является деятельность Ивана Грозного, что отличает данное предисловие от традиционной вводной части житий, как правило, служащей набором определенных топосов, восхваляющих того или иного святого, отмечающих покровительство святому божественных сил и включающих самоумаление автора. Развивая тему правления Ивана Грозного, автор Исторической редакции проявляет себя человеком, способным к историческому анализу и сопоставлениям. Для него образ царя Ивана IV вмещает в себя черты Ивана III: «...долголетней агарянския ординскихъ царей работы яремъ отверже и свирепое новгородскихъ народовъ высоковыйство укроти, непокаряющия же ся по странамъ державы своея расточи. Тогда и помяновен-ный Двинския страны народъ всесовершено подъ свою покори державу». Автор подчеркивает преемственность в делах русских князей, обнаруживая определенное знание Степенной книги «царского родословия», указывая, что Иван Грозный «64 по степеню родословия князей российскихъ от равноапостолнаго великаго князя Владимира пятой на десять». По мысли автора, Иван Грозный является преемником первых русских князей — княгини Ольги и князя Владимира, которые вслед за Андреем Первозванным вели «славеноросийский народъ къ познанию благочестия».
В центральной части Жития сообщаются новые подробности, свидетельствующие об интересе автора к конкретным обстоятельствам жизни Антония Сийского. Автор редактирует текст Жития Антония Сийского в редакции Ионы, восполняя отсутствующие, на его взгляд, в тексте Жития пробелы, придавая тем самым повествованию «историческую» обстоятельность. В той части произведения, где рассказывается о приходе Антония в обитель Па-хомия Кенского, указывается, что Пахомий Кенский является учеником Александра Ошевенского: «Пахомий, ученикъ и спостник преподобнаго и знаменоснаго чудотворца Александра Ошевенскаго». Кроме того, автор не только говорит о принятии Антонием сана священства, но и сообщает, что это произошло в Новгороде, а рукоположил Антония архиепископ новгородский Моисей: «И по времени неумедленномъ достизаеть Великаго Новаграда и хиротонисуется во священъство преосвященнымъ архиепископомъ и чудотворцомъ Моисеомъ Новъгородскимъ».
В Историческую редакцию попали также сведения, устный характер которых очевиден. Некоторые подробности автор взял, вероятно, из местных преданий, бытовавших на родине святого в Кехте, отстоящей недалеко от Сийского монастыря, и в Антониево-Сийском монастыре. Ряд приводимых фактов связан с семьей Антония Сийского. Во всех ранних редакциях памятника о родителях святого сообщается немного: обычно называется имя отца и говорится о том, что родители жили в Кехте, а родом были из Новгорода. В Исторической редакции новгородская тема имеет продолжение: об отце преподобного, Никифоре, рассказывается как о сыне знаменитого новгородца, который бежал от гонений Ивана III на Двину в Кехту и женился там на местной девушке по имени Агафия. Истинность этих сведений трудно проверить, напомним только, что в одном из списков Жития Антония Сийского Сокращенной редакции указывается другое имя матери: «Мати же его блаженнаго по именем Феврония от тояже прежереченныя Кехты глаголемыя». Определенный ключ к разгадке может дать Кормовая книга Антониево-Сийского монастыря, созданная в монастыре после 1680 г. В ней содержится указание на род Антония Сийского: «В субботу 4-ю святаго Великого поста. Поминать чюдотворцева старца преподобнаго отца нашего игумена Пахомия и начальныхъ старцевъ: инока Александра, инока Иоакима, инока Исайи, инока Елесея, инока Александра, инока Ионы. Да чюдотворцевыхъ родителей Никифора, Филиппа, Елевферия, иноки Агрипины. Пети панахида пред объднею соборомъ и объ\дня служить собором же. На братию потЬшение». Возможно, что инокиня Агриппина, упомянутая в перечне «чюдотворцевыхъ родителей», и есть мать Антония, носившая в миру имя Агафьи. Возможно также, что воспоминания о мирском имени матери остались только в памяти местного кехтского населения, поэтому оно и не попало в Первоначальную редакцию Жития Антония Сийского, составитель которой ориентировался в основном на воспоминания о святом иноков монастыря. В Исторической редакции сообщается также точное место проживания семьи Антония в Кехте: оно находилось возле храма Рождества Богородицы и муч. Георгия, причем автор замечает, что храм этот «и доныне нерушимъ всЬми зрится». Приводится в тексте Жития данной редакции еще одно предание — о сосне, стоящей на пути к обители Пахомия Кенского, под которой Антонию явился ангел и предсказал ему духовное поприще, причем этот эпизод в данной редакции сопровождается сюжетным рассказом о монахе Кенского монастыря Николае, который пострадал за то, что решился «без разсуждения посъщи е (сосну. — Е. Р.) деръзнувъ на некую монастырскую потребу». Местные предания могли попасть в текст данной редакции после того, когда, вполне возможно, самим Никодимом было совершено паломничество по «жизненному пути» Антония Сийского.
(На этом месте, где прежде стояла чудесная сосна, была позднее действительно построена часовня, которая существовала и во второй половине XIX в. Об этом свидетельствует вклеенный в рукопись ГИМ, собр. Барсова, № 1078 карандашный рисунок часовни с надписью: «Видь часовни, где начевалъ пр. Антоний Сийской, идя въ Кенский монастырь, и здесь явился ему пр. Пахомий Кенский. Рисов, кар. с натуры, 2 августа, въ 8 часовъ вечера, въ понеделникъ. Чернил. 29 октяб. Пятница въ 1 часу пополудни, 1871 г.»)
Вероятно, в Антониево-Сийском монастыре примерно в то же время, когда была создана Историческая редакция памятника, появилась еще одна переработка Жития — Виршевая. По своему содержанию Виршевая редакция является лаконичным изложением в форме стихов-виршей основных моментов Жития Антония Сийского. В тексте Виршевой редакции отмечено рождение Антония (в миру — Андрея) в Кехте, его уход после смерти родителей в Новгород в услужение «единому от боляр», скорая и печальная женитьба, желание стать монахом и видение ангела на пути в монастырь Пахомия Кенского, предрекающего ему иноческий путь, стремление к «безмолвию» после 10 лет пребывания в Кенском монастыре, основание на р. Шелексне Никольского храма, изгнание оттуда Антония вместе с монахами, создание общежительного монастыря в честь св. Троицы в другом месте — на р. Сие, в котором он игуменствовал 37 лет, «мирно прейде в немерцающий свет» в возрасте 79 лет. Виршевая редакция в этом списке состоит из 38 стихотворных строк, написанных в 2 столбца, причем четные строки организуют левый столбец, а нечетные — правый; практически во всем тексте выдерживается 11-сложный размер и парная рифма: «Сей рожденъ бе от верных родителей / В Приморий Кехоцкой веси жителей. / В просвещении Андрей бысть нареченъ, / В детстве писменъ изуграфству обученъ...».
Списки Виршевой редакции Жития Антония Сийского встречаются в рукописях конца XVII—начала XVIII в., в том числе и в рукописных сборниках Антониево-Сийского монастыря, зачастую — в комплексе текстов вместе с Житием Антония Сийского в редакции Феодосия (ИРЛИ, колл. Амосова—Богдановой, № 14; РГБ, собр. ОИДР, отд. I, № 39; БАН, Арханг. Д.301; РНБ, Эрмитажное собр., 7, в том числе и в рукописях, в которых находится владельческая запись Никодима, — РНБ, собр. СПб. ДА, А.И, № 209).
С именем первого архимандрита Антониево-Сийского монастыря Никодима связано появление еще одного монастырского агиографического сочинения, посвященного памяти его духовного учителя, игумена Феодосия. Возможно, Житие Феодосия Сийского составлялось Никодимом в 90-е гг. XVII в. в связи с образованием архимандритии в Антониево-Сийском монастыре.
О существовании Жития Феодосия Сийского было известно уже в XIX в. Рукопись с Житием Феодосия Сийского выявила М. В. Кукушкина в Архангельском собрании РО БАН под шифром Д.408. В рукописи есть несколько владельческих и вкладных записей 20-х гг. XVIII в. архимандрита Антониево-Сийского монастыря Никодима и иеродиакона Иосифа. Сборник БАН, Арханг. Д.408 назван составителем «Збитень» и является конволютом, части которого были составлены в разное время и написаны разными почерками. Вероятно, перед нами черновик Жития Феодосия Сийского, поскольку текст написан полууставом и скорописью нескольких почерков. Трудно сказать, есть ли в данном черновом варианте Жития Феодосия Сийского рука самого Никодима, отметим, однако, что почерк, которым написаны листы предисловия к Житию (л. 233—239), а также некоторые фрагменты Жития (л. 240 об.—249), встречается и в другой части данной рукописи, например на л. 141—163 об., на которых находится текст Нотегмы. Помимо Жития Феодосия Сийского (л. 235— 266 об.) в ней находится и краткая летопись жизни Феодосия Сийского — «История о преподобнъмъ игуменъ Феодосии»,"" а также тропарь и кондак этому местночтимому святому.
Центральная часть так называемого Жития Феодосия Сийского имеет название «История собранная вкратцъ о блаженном отце Феодосии, иже Сийския обители игуменъ бысть». Произведение в данной рукописи не озаглавлено, а начинается со слов предисловия, или «Увъщания къ читателемъ», которое заканчивается авторской ремаркой Никодима Сийского: «Богъ же Отецъ Господа нашего Иисуса Христа дародатель щедротъ и всякия утехи и ипостасная премудрость, умудряющая младенцы, Сынъ и Слово Божие съ содъйствиемъ вся совершающаго и освящающаго Пресвятаго и Животворящего Духа, да подастъ утъшение и ползу душамъ чтущихъ, и послушающихъ, и преписующихъ сию со усердиемъ, якоже уповаю, и молюся, и желаю любви вашей духовной при ваших святых молитвах выну застающий многогрешный иеромонах Никодимъ Сийскш».
«История» о житии Феодосия Сийского имеет ряд композиционных и стилистических особенностей. Для жизнеописания своего духовного учителя Никодим использует известную ему жанровую форму жития. Однако, несмотря на ориентацию Никодима при создании произведения на традиционную агиографическую форму, исследователи отмечали в его творческой манере новую направленность в подаче материала, что проявляется в композиции и стиле памятника. Так, в тексте нет привычного разделения житийного текста на отдельные главы, выделяется только первая композиционная часть — предисловие, или «Увещание къ читателемъ». В нем Никодим назвал себя «историографом», отбирающим для потомков из пестроты явлений жизни только достойное подражания, причем в качестве примера для подражания Никодим взял жизнь и труды Феодосия Сийского, зная его лично, «да многими лъты в песцъ забвения не будутъ покровены, но да останутъ писаниемъ явлены въ духовную ползу со усердиемъ чести, и послушати, и подражати хотящихъ». Действительно, Никодим пишет не Житие Феодосия Сийского, а «историю» о игумене Феодосии, о чем не раз говорит в тексте предисловия к данному сочинению: «...написую историю чуднаго в подвизехъ добродетелных, богоугоднаго и преподобствы сияющего мужа, бывше в лете наша, Феодосиа глаголю»; «аще кто вникнет в сию историю, да не усумнится, яко не удобренными и любомудрыми словесы сочинися».
В тексте памятника содержатся многочисленные монастырские предания о Феодосии Списком, поскольку при создании произведения Никодим во многом опирался на воспоминания очевидцев событий и современников Феодосия. Есть предания, которые Никодим слышал непосредственно от Феодосия. Одним из самых ярких преданий, которые поведал Феодосии своему ученику Никодиму, является рассказ о причинах, побудивших Феодосия посвятить свою жизнь иночеству: «Слышал же бе (Феодосии. — Е. Р.) от некиихъ, яко во обители преподобнаго Антониа, именуемой Сийской, монаси целомудренную по Бозе жизнь проходятъ, утаився всех, из дому отча изыде и къ помяновенной обители уклонися, и достизаетъ тоя немногими денми (имать бо тая разстояния от града Холмогор 65 поприщъ). И егда близъ бысть, виде святыя церкви плинфозданныя и поваплены снего-виде сияюща, ужасеся (бе бо тогда месяцъ августъ) и помышляшe, откуду на храмех снеговидное подобие, никогдаже бо видЬлъ бе или слышалъ о здании каменномъ, не бяше бо тогда въ стране той кроме помяновенныя обители каменнаго здания. Егдаже юноша блаженный врать монастырскихъ достиже и обители благолепие узре, о коль возрадовася духомъ, псаломская вещая в себе словеса...».
В Житии Антония Сийского автор все время выходит за пределы повествования только об одном герое, в памятнике рассказывается и о других ярких монастырских деятелях. Так, в Житие Феодосия Сийского попали воспоминания его учеников и духовных наставников, среди которых называется монах Антониево-Сийского монастыря Давид, а также ученик Феодосия инок Варфоломей, ставший после смерти Феодосия настоятелем монастыря. Некоторые сведения о Феодосии были записаны со слов его учеников, впоследствии видных церковных деятелей и писателей. Одним из героев повествования является монах Иларион Смирный, ставший затем игуменом соловецким и митрополитом псковским и создателем ряда сочинений. Очевидно, со слов самого Илариона Никодим записал сведения о жизни Феодосия в монастыре. В Житии Феодосия Сийского Феодосии наказывает монаха Илариона, зная о его неблаговидном поступке, поскольку тот, возвращаясь с озера Дудница в монастырь, замешкался «ради собрания саморасленныхъ плодовъ земныхъ», нарушив повеление игумена. Иларион получил наказание, а затем прощение Феодосия. Повествуется в Житии еще об одном ученике Феодосия Сийского, монастырском «икономе» Паисии Мефодиеве, причем автор замечает, что это был незаурядный монах, «всеми даровании и разумом всеукрашен». Впоследствии Паисий стал патриаршим казначеем и много помогал монастырю на этой должности.
Большое внимание уделяется в произведении рассказу о причинах ссылки Феодосия в Кожеозерский монастырь и о его там пребывании. Эта часть повествования насыщена рассказом о многочисленных исторических лицах и событиях: упоминаются в ней царь Алексей Михайлович и митрополит новгородский Никон, проезжавший в 1652 г. с мощами митрополита Филиппа (Колычева) на Соловки через Антониево-Сийский монастырь и сыгравший свою роль в ссылке Феодосия в Кожеозерский монастырь из-за клеветы некоторых из монастырской братии, игумен Кожеозерского монастыря Сергий, Павел Кожеозерский, игумен Строкиной пустыни в Каргополе Евфимий, старец Боголеп Львов. Не менее подробно описывается и возвращение Феодосия, уже ставшего игуменом Кожеозерской обители, в Антониево-Сийский монастырь, а также период его второго настоятельства в родной обители, причем подчеркивается, что основным событием, определившим возвращение Феодосия в Антониево-Сийский монастырь, стал сильный пожар в монастыре 1658 г.; рассказывается об удачном посольстве Феодосия после пожара по просьбе игумена монастыря Калинника в Москву к царю Алексею Михайловичу, а также о ходатайстве царицы Марии Ильиничны и ее отца боярина Ильи Даниловича Милославского, которое завершилось обильными дарами монастырю.
«История» о житии игумена Феодосия, написанная архимандритом Антониево-Сийского монастыря Никодимом, является ярким примером трансформации житийного канона в XVIII в. Оставаясь, с одной стороны, в рамках средневековой агиографической традиции, автор еще тяготеет к форме и композиции жития, к набору этикетных для житийной литературы топосов, однако в многочисленных преданиях, включенных в текст памятника, содержится описание душевного состояния, эмоционального восприятия событий, что в конечном счете превращает данное произведение в мемуары о своем современнике, записанные со слов очевидцев.
Коллективное творчество книжников Антониево-Сийского монастыря запечатлено в монастырском Летописце.
Исследователи выявили 2 списка монастырского Летописца, в настоящее время находящиеся в Архангельском собрании РО БАН: один из них, Арханг. Д.375, М. В. Кукушкина считает черновым списком памятника, другой список, Арханг. С. 186, который исследовал в начале века П. И. Иванов, можно считать беловой копией Летописца.
Название «летописец», однако, не встречается в известных списках памятника. Впервые данное произведение было названо «летописцем» только в 1800 г., когда штатный подьячий Григорий Таратин обнаружил черновой список произведения в книжной палатке монастыря и оставил на рукописи скорописную помету: «Найденъ сей Летописец въ книжной палатке 1800-го года июля дня при архимандрите Аполлоке. Подьячей Григорий Таратин».
Монастырский Летописец охватывает события с 1593 по 1694 г. Исследователи отмечают, что Летописец «не составлялся постепенно, по мере поступления событий они не вносились в него, а внесены были после отчасти, может быть, по памяти, отчасти, наверное, по современным записям — в том порядке, какой нашел нужным дать этим записям автор. Что регистрирование событий не было главною целью составителя, видно из того, что многие очень важные события совершенно пропущены: записка упоминает о постройке решетки около гроба Антония, подробно приводит описи и сметы и ни словом не обмолвится ни об основании монастыря, ни о смерти основателя, ссылке в монастырь Феодора Никитича Романова 1599—1605 гг., посещении монастыря Никоном 1653 г., и, что очень замечательно, в ней только одно известие о смерти старого игумена и назначении нового, и приводится оно только потому, что с ним было связано введение архимандритства».
Как свидетельствуют кодикологические и палеографические характеристики чернового варианта Летописца, стержнем повествования являются хозяйственные сметы и записи, которые велись в Антониево-Сийском монастыре в разное время по указанию игуменов и оформлялись затем в виде многочисленных вкладных, веревных, счетных и переписных книг. Зачастую они назывались в монастыре «памятными» книгами. Следует отметить, что черновой список монастырского Летописца имеет подобное самоназвание. Полууставом, еле различимыми чернилами на крышке переплета рукописи БАН, Арханг. Д.375 написано: «Книги отводные <...> и за соборных старцов церкви <...> Книги Памятные игумена Живоначалные Троицы и Благовещение и о пожарах и о всяких монастырскихъ деяниехъ...». Сколько было в монастыре подобных памятных книг, неизвестно, но, видимо, немало, поскольку на Вкладной книге конца XVII—начала XVIII в. (Арханг. Д.386) синим карандашом написано: «235 памятная книга». Как показывают наши наблюдения, записи, которые велись при игуменах монастыря, затем могли переписываться и попадали в состав более поздних по времени сборников. Так, например, во Вкладной книге последней четверти XVII в. (Арханг. Д.374) есть приписка, относящаяся к XIX в.: «Все важные вклады выписаны в Памятную книгу 1822-го года, Григорий Таратин».
Как показывают наши наблюдения над черновым списком Летописца, первой по времени создания является та часть сборника, которая включает описи и хозяйственные сметы монастырского имущества, связанные с деятельностью игумена Ионы (1598—1634 гг.): отписной список 1598 г., подписанный бывшим игуменом Питиримом, составленный им для передачи монастырского хозяйства в руки нового игумена — Ионы, и смета 1608 г., связанная с восстановлением монастыря и строительством каменной церкви св. Троицы на месте сгоревшей во время сильного пожара 1593 г., причем именно с краткого известия о сильном пожаре в монастыре в этом году и начинается черновой список (сообщение о пожаре написано на отдельном листе и вклеено в начало рукописи). Вторая часть сборника была составлена в более позднее время. Эта часть содержит записи различного рода, которые также начинаются с сообщения о разрушительном пожаре в монастыре в 1658 г. Затем следует пространная смета расходов, которые понес монастырь при восстановлении сгоревших монастырских построек, причем хронологический порядок при описании событий в этой части иногда нарушается.
П. И. Иванов считал, что автором-составителем Летописца являлся игумен Калинник (ошибочно он назвал его Калинкиным). М. В. Кукушкина полагает, что правомернее было бы считать автором Летописца игумена Феодосия, который «управлял монастырем в общей сложности 35 лет и как образованный человек понимал значение документальных записей для истории монастыря». Летописец, однако, не заканчивается временем правления игумена Феодосия, а продолжается событиями, приводящими читателя в 1892 г. Уместно предположить, что сборник сложился при архимандрите Никодиме и при его непосредственном участии, а побудительным мотивом для такого решения могло послужить учреждение архимандритии — возможно, он и был тем самым историческим документом, который был необходим для этого акта.
Появление беловой копии Летописца Антониево-Сийского монастыря в начале XVIII в. было вызвано, как мы считаем, переписью населения, объявленной в декабре 1715 г. указом Петра I. Нам удалось атрибутировать скорописный почерк, которым выполнен беловой список монастырского Летописца (БАН, Арханг. С. 186). Красивая, без помарок, скоропись принадлежит руке «перепищика лантрата Ивана Даниловича Телепнева», которым написаны также страницы в Переписной дворовой книге Антониево-Сийского монастыря (Арханг. Д.595). «Перепищик лантрата Ивана Даниловича Телепнева» был знаком с черновым вариантом Летописца, поскольку на некоторых страницах в рукописи БАН, Арханг. Д.375 почерком «перепищика», причем теми же самыми черными чернилами, которые есть в беловой копии произведения, сделаны пометы типа «пробы пера». При создании беловой копии он сократил некоторые части оригинала, в основном это касается хозяйственных смет, однако некоторые сведения, встречающиеся в беловом списке, свидетельствуют о том, что переписчик ориентировался и на другие источники.
В Летописце Антониево-Сийского монастыря указываются имена игуменов и монахов монастыря, писцов, книжников, иконописцев, вкладчиков, приводятся состав библиотеки монастыря в разные периоды ее существования и подробное описание формата и украшения книг, содержатся тщательные описи монастырских икон, утвари, одежды, хозяйственных и продовольственных запасов, упоминания о торговых сделках, описания необычных природных явлений и т. д. Данный памятник является настоящей энциклопедией, рассказывающей о жизни и ярких деятелях Антониево-Сийского и других севернорусских монастырей, поэтому можно считать его своеобразной летописью монастырской жизни Русского Севера XVII в.
Литературное творчество писателей-книжников Антониево-Сийского монастыря, таким образом, возникает как результат духовной жизни монастыря и неразрывно связано с почитанием основателя монастыря, видных деятелей монастырской истории и возникновением у монастыря новых святынь. Оно, с одной стороны, находится в жанровых рамках средневековой литературы и представлено в форме житийных памятников, сказаний и повестей об обретении святынь, а с другой стороны, отражает процессы, происходившие в литературе в период позднего средневековья: повышение внимания к человеческой личности, особое понимание чудесного, демонстрируя размывание этих жанровых рамок, трансформацию канонических текстов в бытовую повесть, мемуары о современнике, являясь творческой лабораторией, в недрах которой формируется своеобразие литературной традиции Русского Севера.
Прикрепленный файл:
|