Правила форума Участники Новые сообщения Поиск Войти на форум Регистрация
Главная \ Форум Емецк ONLINE \ О селе Емецк

История. Заселение Емецких земель.

Фильтры и сортировка
Показывать только оцененнные сообщения     |     Показывать сообщения пользователя:
Сортировать по: дате сообщений (свежие внизу) | дате сообщений (свежие вверху) | рейтингу сообщений
Страницы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]
Автор Сообщение
bedanov 11
Бывалый
Оценить
bedanov
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
Карта № 4 Опыт лингвоэтнической карты Севера I

Прикрепленный файл:
Опубликовано: 27.12.10 17:31 Рейтинг записи: 0
bedanov 11
Бывалый
Оценить
bedanov
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
Статья выдающегося А.К.Матвеева, где рассматривается ареал расселения прибалтийских финнов на Русском Севере:

Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты I

Степень изученности субстратных географических названий севера Европейской России (далее Севера) в настоящее время такова, что в некоторых случаях уже может позволить не только лингвистические, но и историко-этнографические обобщения, адекватные, разумеется, в той мере, какой обладает субстратная топонимия. Наиболее целесообразен путь составления лингвоэтнической карты, под которой понимается основанная на топонимических данных карта (фактически комплекс карт) расселения древних финно-угорских племен на Севере в дорусский период. В территорию Севера при этом включается Архангельская область без Ненецкого автономного округа и Вологодская область. Некоторые ареалы на крайнем западе региона захватывают также приграничные районы Карелии.

Субстратная топонимия Севера возникла в процессе ряда миграций. Она многослойна, и её стратиграфия устанавливается с большим трудом. В этой статье анализируются только некоторые результаты лингвоэтнического картографирования Севера, связанные прежде всего с трудной проблемой отделения прибалтийско-финских названий от саамских.

Хотя считается, что предшественниками русских на Севере были в основном прибалтийские финны карело-вепсского типа, и подтверждение этому видят во множестве прибалтийско- финских заимствований, усвоенных местными русскими говорами 1 , саамские топоосновы встречаются в регионе так же часто, как и прибалтийско-финские 2 . Это можно объяснить только большой близостью языков, несомненно ещё более значительной в старину, и массовым усвоением прибалтийскими финнами географических названий своих предшественников – саамов. Ещё загадочнее тот факт, что основная масса прибалтийско- финских и саамских названий фиксируется на одной и той же территории в северо-западной половине Севера. Все попытки более или менее точно локализовать ареалы прибалтийско- финских и саамских названий и отделить их друг от друга до сих пор имели только относительный успех. Это связано прежде всего с тем, что как лингвистические, так и исторические обобщения основывались главным образом на использовании формантно- ареального метода, который при всех его достоинствах имеет и очевидные недостатки: неспособен распознавать родственные финно-угорские детерминанты, единообразно передаваемые русским языком, например, -юга "река" может восходить к карел. jogi, саам. jogk, марийск. йогы; не в состоянии различать гомогенные и гетерогенные по структуре названия с одним и тем же детерминантом: в топониме Чухченема можно видеть как гетерогенное сложение саам. чухч- "глухарь" и приб.-фин. -нема "мыс", так и чисто саамское гомогенное название, поскольку географический термин *nem(a) восстанавливается для наречий древнего саамского населения Севера; наконец, формантно-ареальный метод бессилен, когда лингвоэтническая картина затемняется ретросубституцией 3 : в период двуязычия русские, усваивая субстратное название, иногда "переводили" детерминант, используя ранее заимствованный географический термин, ср., например, -лахта из приб.- фин. laht(i) ‘залив’ в топониме Шублахта , где саамская основа шуб- "осина" сочетается либо с прибалтийско-финским, либо с русским детерминантом. Ясно, что картографирование фактов такого рода может привести к противоречивым результатам.

Ранее уже указывалось, что анализ топооснов более плодотворен, чем анализ топоформантов 4 . Это в полной мере относится и к картографированию основ, которые в значительно меньшей степени испытывают на себе влияние со стороны русской адаптации, чем форманты. Но и картографирование основ должно подчиняться определенной методике, и это прежде всего относится к принципам их отбора. Основы должны быть ярко дифференцирующими, предпочтительно со сложной фонетической структурой, то есть типа прибалтийско-финских по происхождению ихал- (VCVC-) "красивый", ранд- (CVCC-) "берег", хумал- (CVCVC-) "хмель" или саамских нюхч- (CVCC-) "лебедь", чёлм- (CVCC-) "пролив", желательно высокочастотными, то есть топонимически важными и, главное, с надежными этимологиями. В этом отношении особенно интересны те основы, которые восходят к географическим терминам и семантически точно и регулярно соответствуют реалиям. Так, топонимам с основами явр-, ягр-, яхр- "озеро" на карте всегда соответствуют реки, начинающиеся в озерах или протекающие через них, а во многих случаях и метонимические кальки, то есть названия притоков или участков течения реки типа Озерная, Озеренка и т.п. 5 . Топонимам с основой чёлм- "пролив" на картах всегда соответствуют реки с разветвленным устьем или многочисленными островами (и, следовательно, протоками), а также озера, состоящие из двух или более плесов, соединенных проливами. Особенный интерес представляют коррелятивные основы, например явр-, ягр-, яхр- "озеро" или салм-, шалм-, чёлм- "пролив".

Но даже высокочастотные основы при отборе не следует включать в число картографируемых в случае отсутствия дифференцирующей способности (ср. куз- "ель" и карел. kuuzi, саам. kuossa, kuss, морд. куз "ель") или вероятных изменений на стыке основы и форманта, увеличивающих количество возможных реконструкций основы (ср. Хаймотка из *Хаймотка, *Хайммотка и *Хайнмотка). Разумеется, при последовательной "выбраковке" основ могут быть утрачены и некоторые прозрачные названия (Чухлохта < *Чухчлохта "Глухариный залив"), но для достаточно частотных основ с ясно выраженным ареалом такие изъятия не имеют существенного значения.

Иногда даже высокочастотные и надежно этимологизируемые основы приходится исключать из перечня картографируемых из-за совпадений "омонимического" характера. Так, очень распространенную основу шуб- "осина" (саам. suppe) опасно использовать при лингвоэтническом картографировании 6 как из-за возможной связи соответствующих топонимов с русским нарицательным шуба , а особенно образованными от него антропонимами Шуба , Шубин 7 , так и русскими диалектными шубина, шубница "береза с мохнатыми или шероховатыми листьями", засвидетельствованными в архангельских и вологодских говорах Севернорусской топонимической экспедицией Уральского университета. Поэтому в таких названиях, как Шубняки, можно видеть и древний субстрат, и чисто русское образование.

Наименования, которые потенциально могут быть отантропонимическими, не говоря уже о явных случаях, должны исключаться из числа картографируемых или специально комментироваться. Не следует картографировать также топонимы, возможно восходящие к местным географическим терминам (чёлма "пролив" > Чёлма ).

Ещё несколько предварительных замечаний, относящихся к технике картографирования. Так как названия воспроизводятся на картах, их перечни в тексте не приводятся. При наличии метонимических наименований на карту наносится наиболее употребительное или связанное с наиболее значительным объектом: река Нюхча – озеро Нюхчозеро, но на карте только Нюхча . Повторяющиеся топонимы получают цифровой индекс: Нюхча I, Нюхча II и т.д.

На карте 1 зафиксированы топонимы с дифференцирующими прибалтийско-финскими основами вехк-, вёхк- (фин., карел. vehka, вепс. vehk "белокрыльник болотный", "вахта трилистная"), габ-, хаб-, хап- (фин. haapa, карел. hoaba, вепс. hab "осина"), ихал- (фин., карел. ihala, ливв. ihalu, ihal "красивый", "прекрасный"), муст-, музд- (фин. musta, ливв. mustu, вепс. must "черный"), ранд- (фин. ranta, карел. randa, вепс. rand "берег"), салм-, шалм- (фин. salmi, карел. salmi, salmi, вепс. salm "пролив"), хиж-, хищ- (фин., карел. hiisi, ливв. hiisi "злой дух, леший") и хумал- (фин., карел. humala, вепс. humal "хмель").
Карта № 1

Карта № 1 Дифференцирующие прибалтийско-финские топоосновы

Прибалтийско-финские основы наиболее многочисленны в Восточном Прионежье между рекой Суда и озером Кенозеро, то есть на территории, прилегающей с юго-запада к вепсским поселениям, а западнее Кенозера – к карельским. Здесь не может решаться задача дальнейшей дифференциации картографированной прибалтийско-финской топонимии и соотнесения её с определенными языками, так как для этого необходим более обширный материал. Заметим все- таки, что такие формы с шипящими, как Хижгора и Шалмозеро в районе Кенозера, указывают на карельское происхождение местной прибалтийско-финской топонимии. Можно высказать также предположение о довольно высокой плотности древнего прибалтийско- финского населения на территории Восточного Прионежья, непосредственно примыкающего к ареалу прибалтийских финнов.

На остальной территории Севера вплоть до Сухоны и Юга прибалтийско-финские основы встречаются разреженно, нигде не образуя сколько-нибудь плотных скоплений, за исключением низовий Онеги, топонимия которых в свое время была уже описана и квалифицирована по своему составу как преимущественно карельская 8 .

Примечательна также очень специфическая зона в верхнем течении Ваги, где зафиксировано шесть названий с основой ихал-. Кроме того, три таких топонима засвидетельствовано на Пинеге и по одному в бассейнах Сухоны и Юга. Важское гнездо названий типа Ихалово, возможно, имеет отантропонимическое происхождение, но появлению всей совокупности подобных наименований в местах, отдаленных от основной территории расселения прибалтийских финнов, должно быть дано другое объяснение: мигранты отмечали "красивые", "прекрасные" места в новых землях.

В целом складывается впечатление, что прибалтийские финны достаточно плотно заселили только крайний запад региона до линии Белое озеро – Кенозеро – устье Онеги. В других районах Севера они занимали отдельные участки местности, при этом картографирование выявляет ряд территорий, на которых прибалтийско-финские названия вообще не фиксируются или крайне редки: бассейн Мезени, Пинега от места впадения Суры до устья, Северная Двина от Верхней Тоймы до Холмогор, Емца, среднее и нижнее течение Устьи, Кубенское озеро с Кубеной, Сухона и Юг. Редок прибалтийско-финский элемент и в бассейне Онеги (кроме низовий). Можно, таким образом, допустить, что на большей части Севера прибалтийско- финская топонимия представляла собою поверхностное наслоение.

Этот вывод подтверждает и карта 2, на которой показано распространение на Севере названий типа Ракула (реже Ракола ) и производных от них (21 топоним, из которых подавляющее большинство – ойконимы). Словообразовательный формант -la в прибалтийско-финских языках имеет локативное значение и дифференцирует их от саамского, где этот формант отсутствует. Сколько-нибудь убедительной этимологии у ойконимов Ракула , Ракола нет, однако А. И. Попов, включая их в число прибалтийско- финских названий на -la, указывает, что встречающиеся на Севере топонимы этого типа восходят к имени одного из карельских родов – Рокольскому, или Рокольцам, которые неоднократно упоминаются в актах 9 . Распространены эти названия и в более западной, собственно прибалтийско-финской зоне, в частности, деревня Ракульская фигурирует в обонежских документах XV–XVI веков 10 , а населенный пункт Rackola – в шведской поземельной книге северной части Карельского уезда (1618) 11 .
Карта № 2

Карта № 2 Распространение топонима типа Ракула, Ракола

На карте 2 видно, что топонимы типа Ракула, Ракола широко распространены на Севере, но и они фактически отсутствуют на правобережье Северной Двины и в бассейне Мезени (озеро Ракульское IV, вероятно, вторичное образование от Ракула III), а также на Емце, в районе Кубенского озера, на Сухоне, Устье и в других уже названных местах, то есть кар- та 2 в основном дублирует карту 1. Добавим еще, что деревня Ракульское есть и далеко юго-восточнее в Макарьевском районе Костромской области. Возможно, это свидетельство проникновения отдельных групп прибалтийских финнов дальше на юг вплоть до бассейна Волги 12 , хотя в данном случае нельзя исключить и перенос названия на русской почве.

Совершенно другие очертания имеет ареал топонимов с дифференцирующими саамскими основами на карте 3: нюхч- (саам. njukca "лебедь"), у белозерских саамов нюкш- 13 , чач- (саам. cacce "вода") 14 , чёлм- (саам. coalbme "пролив"), чухч- (саам. cukca "глухарь") 15 , у белозерских саамов чукш-, шид- (саам. siida "саамское поселение"), явр- (саам. jawre "озеро"). Прежде всего бросается в глаза, что все саамские основы зафиксированы в той части региона, которая находится севернее линии Водлозеро – устье Моши – устье Паденьги – Нижняя Тойма – верховья Пинеги. Распределены они довольно равномерно, почти не образуя сколько-нибудь значительных лакун, охватывая при этом и крайний северо-восток с бассейном Кулоя и низовьями Мезени, а также бассейн Емцы и низовья Ваги. Небольшие пробелы имеются в низовьях Онеги, в районе Кенозера и к югу от него, на Ваге, а также в некоторых других местах, то есть как раз там, где засвидетельствованы более или менее заметные скопления прибалтийско-финских топонимов. Эти пробелы явно свидетельствуют о том, что по крайней мере в поздний период своего обитания на Севере саамы сосуществовали с прибалтийско-финским населением.
Карта № 3

Карта № 3 Дифференцирующие саамские топоосновы. Топоосновы ягр-, яхр-

На юго-западе в Белозерье также находим саамскую топонимию с основами чач-, чёлм-, шид- и несколько отличными от северносаамских основами нюкш- и чукш-. Трудно решается вопрос о названии озера у белозерских саамов, соответствующем северному явр- (саам. jawre), а также фин. и карел. jarvi, вепс. jarv ‘озеро’, поскольку в топонимии Белозерья встречаются две разновидности этой основы ярб- (Ярбица, Ярбовской ручей, Ярбозеро) 16 и яр- (Яргора, Ярсолово), при этом первая скорее связана с прибалтийскими финнами, а вторая – с саамами. Ввиду проблематичности и невысокой частотности, оба варианта не картографировались. Но все остальные основы ясно указывают на наличие в топонимии Белозерья саамского элемента.

Сравнение карт 1,2,3 приводит к показательному результату. Если прибалтийско-финские топонимы распределены неравномерно и с очень разной степенью плотности, но охватывают чуть ли не весь регион, кроме крайнего северо-востока, то саамские равномерно и примерно с одинаковой плотностью, но зато резко обрываются на уже установленной границе, проходящей по озерам Восточного Прионежья (Кубенское – Воже – Лача) и далее в направлении верховий Пинеги. Граница эта очень четка и свидетельствует о том, что в юго-восточной части региона саамской топонимии нет. Между тем прибалтийско-финские основы прослеживаются и на юго- востоке.

Вопрос о топонимии юго-восточной части Севера и ее лингвоэтнической интерпретации из- за большой сложности заслуживает особого обсуждения. Ограничимся поэтому только примером, показывающим, что саамская топонимия северо-запада и севернофинские географические названия юго-восточной зоны находятся в отношении дополнительной дистрибуции. Возьмем топонимически очень важную и высокочастотную основу ягр- "озеро", которая южнее сменяется мерянским эквивалентом яхр- 17 ( карта 3). Специфичность юго-восточного ареала, условно именуемого севернофинским, и его точная состыковка с северо-западной саамской зоной настолько очевидны, что не нуждаются в каких- либо комментариях. Отсюда следует и основной вывод нашей статьи: главная лингвоэтническая оппозиция на Севере обусловлена наличием двух значительных этнических общностей – саамской на северо-западе и севернофинской на юго-востоке. Саамские легенды о чуди и войнах с ней позволяют скорее всего именно в этих севернофиннах видеть загадочную Заволочскую Чудь, тем более что саамы в русских памятниках именовались Лопью, а прибалтийские финны Севера своими племенными названиями Весь и Корела. Прибалтийско- финские топонимы на Севере, напротив, не образуют явственной оппозиции ни саамским, ни севернофинским названиям, представляя собой более поздний пласт, что и подтверждается многочисленными диалектными заимствованиями из их языков. Есть все основания думать, что русские контактировали на Севере со всеми этими тремя этническими группами. Западнее, в Карелии, прибалтийским финнам, как известно, предшествовали саамы, но в прионежских районах Карелии и на востоке Ленинградской области в этническом процессе, видимо, принимало участие и севернофинское население. На это указывают, в частности, такие названия в бассейне Свири, как Ягра, Ягроручей, Ягрема, Ягрозеро 18 . На карте 4 воспроизведены первые результаты лингвоэтнического картографирования субстратной топонимии Севера.
Карта № 4

Карта № 4 Опыт лингвоэтнической карты Севера I
Примечания

1 См.: Kalima J. Die ostseefinnischen Lehnw&#246;rter im Russischen // M&#233;moires de la Soci&#233;t&#233; Finno-Оugrienne. XLIV. Helsinki, 1919.

2 Подробности см.: Матвеев А.. Происхождение основных пластов субстратной топонимии русского Севера // Вопр. языкознания. 1969. № 5. С. 42–47.

3 Об этом явлении см.: Матвеев А. К. Взаимодействие языков и методы топонимических исследований // Вопр. языкознания. 1972. №3. С. 82–83.

4 См.: Матвеев А. К. Этимологизация субстратных топонимов и моделирование компонентов топонимических систем // Вопр. языкознания. 1976. №3. С. 59–61.

5 Подробнее см.: Матвеев А. К. Топонимические элементы явр-, ягр-, яхр- (озеро) на русском Севере // Изв. АН СССР. Сер. географ. 1965. №6. С. 17–22.

6 Однако не невозможно, но только после установления лингвоэтнической зоны (или зон) по более надежным показателям.

7 Веселовский С.Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. С. 373.

8 См.: Матвеев А. К. Субстратная топонимия как объект комплексного регионального исследования // Вопр. языкознания. 1989. №1. С. 77–85.

9 См.: Попов А. И. Топонимика Белозерского края // Уч. зап. Ленинград. гос. ун-та. Сер. востоковед. наук. Вып. 2. Советское финноугроведение. [Т.] 1. Л., 1948. С. 172. Он же. Географические названия (введение в топонимику). М;.Л., 1965. С. 45.

10 Писцовые книги Обонежской пятины, 1496 и 1563 гг. Л., 1930.

11 История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Петрозаводск; Йоенсуу, 1987. С. 379.

12 О прибалтийско-финском адстрате в топонимии Волго- Двинского междуречья см.: Востриков О. В. Финно-угорские лексические элементы в русских говорах Волго-Двинского междуречья: Дис. … канд. филол. наук. Свердловск, 1979. С. 70–72.

13 О соответствии хч~кш см.: Матвеев А. К. Топонимические этимологии. IV: Коррелятивные топонимы с интервокальными консонантными группами хч и кш в субстратной топонимии русского Севера // Советское финно-угроведение. [Т.] 9. 1973. №1. С. 25–28.

14 О ч~сс см.: Матвеев А. К. Об одной фонетической особенности древних саамских диалектов Заволочья // Etudes Finno-Ougriennes. [V.] 14. Budapest, 1980. С.41–43.

15 Основа чухч- не дифференцирует саамский и коми языки ввиду коми чукчи ‘глухарь’, но, поскольку речь идет о противопоставлении прибалтийско-финских и саамских компонентов и сама эта основа вписывается на Севере в саамский ареал, она также была картографирована.

16 Основа ярб- засвидетельствована и в бассейне Свири – Ярбозеро, Ярбой. См.: Муллонен И. И., Азарова И. В., Герд А. С. Словарь гидронимов Юго-Восточного Приладожья (бассейн реки Свирь). Спб., 1997. С. 4,88.

17 В многочисленных гидронимах Яхреньга логично видеть переработку Ягреньга > Яхреньга в результате диссимиляции на русской почве, тем более что в памятниках встречается и форма Ягренга (Сборник грамот Коллегии Экономии. Т. 2. Л., 1929. С. 783).

18 Муллонен И. И., Азарова И. В., Герд А. С. Словарь гидронимов Юго-Восточного Приладожья. С. 4, 6, 59, 102.

© А. К. Матвеев, 1999

Матвеев А. К. Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты I / А. К. Матвеев // Известия Уральского государственного университета. – 1999. – № 13. – С. 80-88.
http://proceedings.usu.ru/?base=rubrica&xsln=author.xslt&id=a0761

Карта № 2 Распространение топонима типа Ракула, Ракола

Прикрепленный файл:
Опубликовано: 27.12.10 17:30 Рейтинг записи: 0
Igor3313
Бывалый
Оценить
Igor3313
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
Фильм "Из поморов в Москву ". Создатель: Коллектив МУК Холмогорская центральная межпоселенческая библиотека" Июнь 2010 г.

http://rutube.ru
Опубликовано: 15.12.10 20:32 Рейтинг записи: 0
efk 19
Новичок
Оценить
efk
Заблокирован
Форумянин с 17.07.09
Сообщений: 314
Откуда: Архангельск
ПОМОРЫ. Впервые слова «поморы», «поморцы», «поморская волость», «Поморье» появились в летописях и документах XVI в. (или немного ранее). При этом имеются в виду земли в сев.-зап. части Беломорья (Кандалакшская губа) и местные жители, занимавшиеся океанскими промыслами и торговлей на Мурмане – Кольском п-ове. Поначалу этнич. содержание термина «П.» было неопределенным. По мере заселения русскими беломорского побережья он закреплялся только за рус. населением, начавшим промыслово-торг. деят-сть на Мурмане и воспринявшим его уже в качестве самоназвания.
В рос. науке этноним «П.» появился в XVIII в. как производный от геогр. понятия «Поморие», впервые очерченного в тр. В.Н. Татищева. В этногр. науке сов. времени этнонимом «П.» определялась гр. сев. великорусов, населяющая побережье Белого м. и отличающаяся от сев.-рус. массива населения особым хоз.-культурным укладом (С.А. Токарев, 1964).
Огромная протяженность морского побережья и длительность процесса его заселения русскими привели к тому, что помор. единства в масштабе всего Беломорья не сложилось: термин никогда не осознавался общегрупповым самоназв., а все Поморье – «своей» землей.
К рубежу XIX–XX вв. «настоящими П.» называло себя население юж. и юго-зап. части побережья (Поморский берег). Достаточно высоким было помор. самосознание жителей сев.-вост. районов побережья, от Двинской губы до рр. Кулоя и Мезени. На западе и северо-западе Беломорья этноним «П.» бытовал неравномерно и неоднозначно в сев.-рус. и иноэтничной среде, выделявшей приморское население в особую категорию.
Общие специфич. черты в производственно-социальной жизни и в культурно-бытовом укладе П. выделили их в качестве сев. субэтноса рус. народа, по основным культурно-языковым показателям составляющего часть этногр. гр. северных великорусов.
Лит.: Северная энциклопедия. - М.,2004.
Опубликовано: 13.12.10 00:48 Рейтинг записи: 0
Igor3313
Бывалый
Оценить
Igor3313
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
Появилась в сети книга "Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера"



Автор: С. И. Дмитриева
Издательство: Москва. "Наука"
Год: 1988
Страниц: 240
Формат: pdf
Размер: 22,7 mb
ISBN: 5-02-009942-2


Введение из этой книги

Русским Севером обычно называют область, лежащую к северу от водораздела Волга—Сухона, между районами расселения карелов и коми. Единство социально-экономических условий в течение длительного периода, особенно начиная с XVI в., обусловило культурную общность населения этой области. Однако, как показало изучение этнических и миграционных процессов, население это неоднородно по своему происхождению. Русские летописи, грамоты, жития святых, народные предания свидетельствуют, что в конце I — начале II тысячелетия н. э. восточноевропейский Север был заселен племенами, принадлежащими к финно-угорской языковой семье: весь и корела — между Ладожским, Онежским и Белым озерами, саамы (лопари) — на Крайнем Севере, чудь заволоцкая — в бассейне Онеги и Северной Двины. В бассейне Вычегды заволоцкая чудь соприкасалась с северными группами пермских финнов — предками коми-зырян, переселившихся сюда к середине I тысячелетия н. э. из бассейна Верхней Камы. В низовьях Печоры обитало племя, давшее название этой реке. В нем исследователи видят палеоазиатов, ассимилированных ненцами[1]. К югу и востоку от Печоры, на обоих склонах Урала располагалась югра (угры — предки современных хантов и манси). Такова была этническая среда, с которой столкнулись славяне при своем продвижении на Север.

Как показывают исторические, этнографические и лингвистические данные, Север был заселен русскими — выходцами из Новгородской и Ростово-Суздальской земель — сравнительно поздно (главным образом в XII — XVII вв.). Согласно свидетельствам памятников письменности XII—XVII вв., в том числе древнейшего из них— Уставной грамоты Святослава Ольговича[2], путь новгородцев на северо-восток шел по рекам Волхову и Свири в Онежское озеро. От Онежского озера дальше на север и северо-восток вело несколько путей. Один — р. Водлою, которая впадает в Онежское озеро, Кенозером, р. Кеною на Онегу. Позднее, к середине XVI в., этот путь потерял свое значение. По Онеге шли до моря или переходили на реку Емцу и Северную Двину. От Северной Двины по рекам Пинеге и Мезени шел путь к Печоре.

Второй путь на Онегу шел по реке Вытегре, впадающей в Онежское озеро, затем волоком на озеро Лача и оттуда к Каргополю на Онегу. Позже возникли пути прямо на Север к Белому морю. По р. Моше, впадающей в Онегу, ответвлялся путь в Вельско-Важский край. В районе р. Сухоны новгородцы столкнулись с выходцами из ростово-суздальской земли [3].

Во времена золотоордынского ига, чтобы избежать разорения, население уходило в костромские, галичские и вологодские места. Южное население пробилось на Сухону и отодвинуло новгородскую границу с водораздела Кострома—Сухона до водораздела Сухоны и Ваги. В начале XV в. переселенцы устанавливают заимки по рекам Северной Двине, Емце, Мехренге и Онеге. Попадая с юга на Сухону, двигаясь по ее течению, пришельцы выходили на Двину, но, встречая там новгородцев, они не шли далее на Север, а по рекам Вычегде, Югу и Моломе направлялись в Вятскую землю.

Присутствие в прошлом на рассматриваемой территории неславянского населения и более позднее заселение этой области славянами еще не дают оснований говорить о вхождении более древнего субстрата в состав современного русского населения, так как не исключено нарушение этнической преемственности.

Возникшие в начале XX в. споры о роли финского субстрата в формировании русских, в частности русских
Севера, нашли отражение в известной дискуссии, открывшейся статьей Д. К. Зеленина «Принимали ли финны участие в образовании великорусской народности» [4] Д. К. Зеленину, ответившему отрицательно на этот вопрос, возразил ряд исследователей[5]. Однако, по мнению последующих этнографов, эти исследователи преувеличивали роль финнов в этногенезе русских не в меньшей степени, чем Д. К. Зеленин преуменьшал ее[6]. Конкретные историко-географические, этнографические и антропологические исследования на Европейском Севере показали сложную историко-этнографическую картину этой территории. Было разрушено представление о Русском Севере как о единой в этническом отношении области. Этнографические и антропологические исследования М. В. Витова[7] показали существование там двух культурных зон — западной и восточной, связанных с различными потоками русских переселенцев XII—XVII вв.— новгородским и ростовским. Из выделенных исследователем трех этнических компонентов два русских, по его мнению, связаны с этими потоками переселенцев, а третий восходит к дорусскому населению Севера. Ярче дорусский компонент проступает на водоразделах северных рек, где происходил постепенный процесс ассимиляции местного населения.

Данные антропологии и этнографии согласуются с выводами лингвистов. Диалектологическое изучение позволило выделить на этой территории три группы говоров, ареалы которых в целом соответствуют трем этническим группам, определенным М. В. Битовым[8]. Наблюдения над географией отдельных слов[9], изучение севернорусских топонимов показали многослойность северной топонимики, наличие в ней не только дорусского, но и дофинского субстрата[10]. Исследования народного искусства русских и соседствующих с ними народов Европейского Севера вскрыли в русском народном творчестве немало орнаментальных элементов, мотивов и композиций, связанных с дорусским населением края [11].

Изучение географии некоторых видов фольклора выявило неравномерное распространение их на Русском
Севере [12]. Сопоставление показаний разного рода источников позволяет утверждать, что распространение былип на Русском Севере можно связывать только с новгородской колонизацией [13].

С историей заселения связаны региональные различия в былинной традиции. В северо-восточной группе районов (Зимний берег, Мезень, Кулой, Печора) заметно преобладает древний вид эпоса — былины героического цикла [14]. Близость эпических традиций в этих районах объясняется тем, что они были заселены славянами с Нижней Двины, с древнейших времен освоивших эту территорию. А. Н. Насонов считает, что уже в XI—XII вв. здесь были славянские поселения, связи же славян с этими землями возникли значительно раньше. Из Устава Святослава, отразившего обстановку начала XII в., видно, что главный сгусток погостов сосредоточен на Нижней Двине [15]. На Зимнем берегу, Мезени, Кулое и Печоре, где
условия благоприятствовали сохранению эпоса, потомки древних новгородских колонистов сохранили эпическое наследие своих предков до XX в. О длительности бытования былин в этих районах говорит изучение этнографических особенностей, отраженных в эпосе. В описаниях природы, мореплавания, охоты, рыболовства, особенностей женского труда, построек, одежды и т. п. содержатся многочисленные реалии быта промыслового населения Русского Севера, из среды которого выходили сказители, что позволяет говорить о северном этапе в жизни былин [16].

История освоения Русского Севера, в частности — Мезени, неразрывно связана с историей народа коми, населяющего в настоящее время верховья Мезени и ее главного притока — Вашки. Исторические документы говорят о появлении их на Мезени и Вашке не раньше XIII—XIV вв.[17] К XVI в. область, расположенная в верховьях этих рек, населенная двумя родственными группами коми, получила название «Удорского края», неоднократно упоминавшегося в русских документах того времени. Однако коми были здесь сравнительно поздними пришельцами. Археологические находки на территории бывшей Удоры позволяют предположить существование здесь какого-то населения задолго до появления коми (в I тысячелетии н. э., а может быть, и раньше) [18]. Большинство исследователей склонны считать это население представителем «чуди заволоцкой», не раз упоминавшейся в русских летописях. Относительно этнической принадлежности чуди нет твердо установленного мнения. Н. И. Чебоксаров на основании данных антропологических исследований, которые он сопоставил со свидетельствами исторических документов, пришел к выводу, что в I тысячелетии н. э. Верхняя Мезень с Вашкой наряду с Нижней Вычегдой, Вымью и, возможно, Пинегой была заселена «пермянами», или «пермяками», благодаря которым в облике современных коми, населяющих бассейны этих рек, присутствуют черты беломорского варианта северной расы. «Очевидно, в состав северных коми вошло восточное крыло тех древних племен «беломорского» расового облика, западное крыло которых приняло участие в формировании корел, центральная же часть составляла ядро «чуди заволоцкой» [19].

Д. В. Бубрих полагал, что чудь заволоцкая входила в группу вепсских племен[20]. Эту точку зрения позже поддержал В. В. Пименов, считая, что при своем продвижении в конце I тысячелетия н. э. из Межозерья вепсы зашли далеко на северо-восток, заселив бассейн Двины до низовьев и бассейн прилегающих рек, включая Мезень[21]. Топонимические исследования свидетельствуют о наличии в гидронимах и топонимах бассейнов Мезени и Вашки довольно значительного слоя, связанного, по всей вероятности, с проникновением из бассейна Двины на Мезень каких-то вепсско-карельских групп[22]. Выделяемый исследователями еще один топонимический слой на Мезени, этимологически объяснимый с помощью языков обских угров, связан с имевшими место на Верхней Мезени контактами древних пермян с уграми, что отразилось на антропологических особенностях верхнемезенских коми[23]. Некоторые исследователи не исключают возможности того, что угры некогда обитали в бассейне Мезени[24]. Значительный слой субстратных топонимов Мезени, не объясняемых из современных финских языков, свидетельствует о существовании здесь древнего этнического слоя. Б. А. Серебренников связывал подобные топонимы Русского Севера с реликтом языка древнего волго-окского населения, расселявшегося по Северу в III -II тысячелетиях до н. э.[25] Археологи отмечали широкое распространение на Европейском Севере керамики древнего Волго-Окского типа [26].

Экономическую и культурную жизнь многих районов Русского Севера определяло их географическое положение; они оказались на пути, с глубокой древности соединявшем Восточно-Европейскую равнину с Северо-Азиатской. Один из путей — Печорский — связывал центральную Россию с Сибирью посредством Северной Двины и ее притоков — Юга и Сухоны. У этого пути были два разветвления: один — до устья Пинеги, далее по Пинеге, затем волоком на реку Кулой, которая выводила в море, далее по морю до устья Мезени, Мезенью до впадения в нее р. Пезы и, наконец, Пезским волоком на верховья р. Цильмы и из Цильмы в Печору. Другой путь шел с Северной Двины по Вычегде до р. Выми, потом Вымским волоком на Печору. Далее оба пути сливались и притоками Печоры и Волоками выводили за Урал, на Обь и далее в Сибирь[27]. Первым путем, по мнению А. Н. Насонова, новгородцы пользовались с XII в.[28] Второй, более удобный путь с XIII в. был закрыт для новгородцев, так как с этого времени он контролировался ростово-суздальской, а позже — московской властью[29]. Печорский путь в Югру издревле был известен финским народам Севера (Егра — зырянское прозвище остяков). От них этот путь узнали новгородцы, которых привлекали за «Камень» (за Урал) рассказы о богатствах «полунощных» стран, «где из туч падают молодые белки и олени». В результате ряда завоевательных походов Югра попадает в зависимость от Великого Новгорода: в грамотах XIII в. Югра числится новгородской волостью[30].

После падения Новгорода печорский путь полностью перешел в руки московских великих князей, которые использовали его для подчинения Югры. Он потерял свое значение лишь после завоевания Казани и освоения Камы. Однако еще в XVII в. он оставался важнейшей артерией, по которой шло почти все движение русских промышленников на соболиные промыслы. Не меньшее значение имел морской путь с Пинеги, Двины и Мезени в Мангазею[31].

На протяжении печорского и морского путей вырастают слободки и становища; в их числе Окладникова слобода на Мезени, Ижемская и Усть-Цилемская слободки. На месте Окладниковой слободки возник теперешний город Мезень. С этими путями связаны также многие торги и ярмарки, в числе которых и такие крупные, как крещенские ярмарки в г. Мезени и в с. Вашгорте на Вашке, функционировавшие до XX в. По своему торговому обороту эти ярмарки были одними из самых крупных в России. Основная особенность мезенских ярмарок, как и всех ярмарок на северо-восточных окраинах Русского государства, заключалась в том, что в них русские,, а нередко и иноземные купцы приобретали продукты охотничьего и оленеводческого хозяйства местных народов. Например, на ярмарки в Лампожню, расположенную
в низовьях Мезени, регулярно приезжали самоеды (ненцы) и энцы обменивать на русские товары пушнину и оленьи шкуры. Ярмаркой интересовались англичане, которым Лампожня была известна под названием «Lampas». «Эти пограничные ярмарки втягивали в торговый обмен народы дальнего Зауралья, так как ненцы, ханты и манси сами часто доставали пушнину для обмена на русские товары от своих соседей, живших далее на восток» [32].

Свое торговое и хозяйственное значение Северный край несколько утратил после завоеваний Петра I, когда Архангельск потерял свое значение в торговле с Западной Европой. Это обстоятельство, однако, не нарушало полностью сложившегося к тому времени на Севере хозяйственного и бытового уклада. Например, в хозяйственной жизни мезенцев по-прежнему основную роль играли морские промыслы, охота, рыболовство и земледелие. Из этих видов хозяйства морские промыслы в большей мере были развиты на Нижней Мезени, тогда как в ее верховьях особое значение имело земледелие. По всей Мезени жители издревле занимались разнообразными кустарными промыслами: вязали сети, изготовляли дуги, сани, деревянную утварь. Изделия домашних ремесел отдельных деревень (например, гончарного промысла в д. Тимощелье, деревянной посуды в с. Олеме на Вашке, тканых домашних холстов в деревнях Верхней Мезени) расходились по всем деревням Мезени. Значение некоторых промыслов (палащельских расписных прялок и коробеек. кимженского медного литья) выходило за рамки Мезенского края. Некоторая изолированность Мезени после падения экономического значения Севера (начиная с XVIII в.) способствовала консервации там древнего быта. Об этом можно судить на основании материалов по духовной и материальной культуре русских Мезени, содержащихся в работах исследователей XIX—XX вв., о которых подробнее будет говориться дальше.

Изучение этноисторических процессов, связанных с движением на Север русского населения, помогает выяснить многие вопросы, связанные с историей заселения этой области. Особое значение при этом приобретает изучение отдельных районов, позволяющее конкретизировать и дифференцировать многие процессы, связанные с этнической историей края. Опыт комплексного изучения фольклора и народного искусства был предпринят автором во время экспедиционных работ в районах Русского Севера (рис. 1).

В основу данной работы легли материалы, собранные Архангельским отрядом Восточнославянской экспедиции Института этнографии АН СССР в течение 1970—1972 и 1975—1976 гг.[33] В августе 1970 г. были обследованы населенные пункты, расположенные по течению Северной Двины и ее притока Емцы; это гнезда деревень, объединенных общими названиями: Курья, Ракула, Гора, Верхние Матигоры, Нижние Матигоры, Горка, Мякурье. В Емецком сельсовете того же района такими гнездами деревень были: Сельцо, Фролиха, Сухарево и Шидозеро.

В августе 1971 г. был обследован ряд поселений, расположенных по берегам р. Мезени: в Мезенском р-не — с. Дорогорское, д. Тимощелье, д. Заозерье, с. Кимжа, с. Кильце, д. Печище; в Лешуконском р-не — деревни Заручье, Заозерье, Шилява, объединенные гнездовым названием Кельчемгора, а также с. Лешуконское, с. Вожгоры, с. Палащелье. В июле 1972 г. экспедиция работала в деревнях Костромской и Вологодской областей: Сынково, Сидорово, Быки Галичского р-на; Калинине Солигаличского р-на; Татаурово и Агапитово Парфеновского (бывшего Чухломского) р-на; в с. Блудново Никольского р-на Вологодской области.

В 1975 г. исследования по народному искусству и фольклору Русского Севера были продолжены в селениях, расположенных по рекам Мезени и Пинеги, в селах Кулой и Кулогора Пинежского р-на и в селах Большие и Малые Нисогоры, Юрома, Кеслома, Погорелец Лешуконского р-на. В августе 1976 г. работа велась в селах: Селище, Ценогоры, Вожгоры, Родома Лешуконского р-на, расположенных в среднем течении р. Мезени, и селах Русома и Резя — по течению притока Мезени Вашки.

Собранный в перечисленных экспедициях фольклорный материал распределяется таким образом: 5 былин в стихах, 2 — в пересказе, 10 рассказов о бытовании былин в прошлом; 30 заговоров; 123 былички; 296 песен, в том числе 73 игровых и хороводных, 55 календарных, 120 свадебных; 19 плачей невесты; 15 свадебных наговоров; 70 частушек; 20 загадок и поговорок; 5 духовных стихов. Кроме того, для того чтобы выяснить географическое распространение календарных обрядов, в каждом из посещенных селений от возможно большего числа лиц записывались воспоминания о проведении всех основных праздников народного календаря: Нового года, Масленицы, Пасхи, Троицы, Ивана Купалы, жнивных обрядов. Всего по народному календарю сделаны 72 записи. Немалое число песен зафиксировано с помощью магнитофонной записи (всего 27 магнитофонных пленок). Кроме того, сделаны 32 записи, содержащие различные этнографические сведения о старинной одежде, старых обычаях и т. п.

Помимо фольклора, фиксировался материал, относящийся к материальной культуре и прикладному искусству: старинные дома, украшения домов, старинная одеж-да и сохраняющиеся до сих пор предметы домашнего обихода — прялки, гладильные доски, берестяные и деревянные лукошки, гончарные изделия. Сделано 140 рисунков; отснято 48 черно-белых и 30 цветных фотопленок.

Большая часть этих материалов собрана нами в деревнях и селах Мезенского и Лешуконского р-нов, расположенных по течению р. Мезени, наименее обследованных в этнографическом отношении среди русских районов Севера. Специально этому району были посвящены статьи М. Б. Едемского «Кулойско-Мезенский край»[34] и А. Боголепова «Мезенский край» [35]. У С. В. Максимова в книге «Год на Севере»[36] Мезенскому у. отведено около трех десятков страниц. Несколько десятков песен, записанных в г. Мезени корреспондентами П. В. Киреевского, помещено в песенном собрании последнего[37]. В собрание П. С. Ефименко включены четыре былины и 167 песен, записанных в 60-х годах прошлого столетия на Мезени Л. М. Никольским[38]. В конце прошлого — начале XX в. на Мезени работал известный собиратель былин А. Д. Григорьев, собравший там сотни былин, десятки баллад и исторических песен [39].

Новый этап собирательской работы в интересующем нас регионе начался в 20-х годах нашего столетия. В 1927 г. там работала одна из экспедиционных групп Государственного института истории искусства, предпринявшего комплексное обследование крестьянского искусства Русского Севера[40]. В 1928 г. на Мезени от того же института работала большая экспедиция, состоявшая из фольклористов и искусствоведов. Часть фольклорных материалов (былины и сказки) была опубликована позже[41]. Большая же часть записей, привезенных из мезенских деревень, была передана в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР[42]. Последующие публикации материалов, собранных на Мезени, касались свадебного фольклора[43] и песен[44]. Значительным этапом в изучении фольклора Мезени явилась работа Сектора народного творчества Института русской литературы АН СССР в 1958 и 1961 гг. Большая часть обширной коллекции былин, песен, причитаний и частушек, собранных в этих экспедициях, была опубликована в сборнике «Песенный фольклор Мезени» [45].

Что касается народного искусства Мезени, то специальному рассмотрению подверглась лишь мезенская роспись на прялках. О мезенской росписи писали искусствоведы Научно-исследовательского института художественной промышленности[46], Государственного Русского музея[47] и Загорского государственного историко-художественного музея-заповедника[48]. Отдельная глава посвящена росписи в книге Ю. Арбата [49]. Наши материалы по народному искусству Мезени должны способствовать дальнейшему изучению этой интересной в этнографическом отношении области.

Материалы, собранные в селениях Северной Двины, Пинеги, а также в районах Костромской и Вологодской областей, привлекаются как сравнительные с тем, чтобы помочь выяснению происхождения и географического распространения того или иного явления в культуре и искусстве изучаемых районов. Для той же цели привлекаются материалы из опубликованных исследований.

Прикрепленный файл:
Опубликовано: 02.12.10 15:11 Рейтинг записи: 0
Igor3313
Бывалый
Оценить
Igor3313
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
Естественно для этих дел нужно привлекать посредников - специализированные фирмы. Фопрос о "железе", создании сайта и его хостинге отпадает, нужно только разрешить. Потому что, фирма может заработать громадные деньги на этом деле. Ведь количество уникальных посетителей (точнее компьютеров с уникальным адресом) на таком сайте будет огромным. В интернете все заработки строятся именно на этом, точнее зависят от стоимости рекламы, размещенной на сайте. Например, за рекламу на первом канале ТВ, предположим, берут $20000 за мин. (и это еще зависит от времени, в какое ее показывают). Эта сумма делится на предположительное количество зрителей, которое ее в это время посмотрело и получается сумма, которую нужно заплатить фирме-рекламодателю за просмотр 1-м зрителем. И если зрителей больше (наример в прайм тайм), то и стоимость минуты рекламы будет больше. Поэтому то они так воюют за рейтинг программ. В интернете же все сделано по другому. Специальные программы-счетчики подсчитывают статистику посещений сайта и цена рекламы, которую берут за ее размещение владельцы сайта, прямо зависит от популярности сайта. Тут уже наоборот, цена просмотра одним уникальным посетителем умножается на количество посетителей...

Я развел эту писанину для того, чтобы сказать, что владельцы популярных ресурсов могут заработать миллионы на рекламе. Тут стоит проблема - как сделать сайт популярным! А в том вопросе который мы здесь обсуждаем, такой проблемы нет. Если появится такой ресурс, то однозначно будет популярным и многопосещаемым...

P.S. И распознавать текст документа не нужно, даже вредно, в связи с возможным появлением ошибок. Документ должен выглядеть как есть... Остальное сделают пользователи, если им это нужно. Улыбка
Опубликовано: 09.11.10 23:23 Рейтинг записи: 0
efk 19
Новичок
Оценить
efk
Заблокирован
Форумянин с 17.07.09
Сообщений: 314
Откуда: Архангельск
Владимир! Спасибо за существенное уточнение. Ничего бесплатного в этом мире не бывает (кроме сыра в мышеловке). Но есть такое понятие, как "условно-бесплатные услуги". В нашем информационном пространстве оно весьма распространено.
Для того, чтобы организовать оцифровку текстовых документов необходимо вложить значительные средства в создание соответствующей технической базы - приобрести комплект "железа", набор программных пакетов, подобрать группу специалистов не только в области информационных технологий, но экспертов - историков.
Самый удобный объект - машинописные документы. Их легко отсканировать и преобразовать в аналогичный электронный документ.
Значительные проблемы возникают с рукописными документами.
Всё становится гораздо сложнее с документами XIX и более ранних веков. Их состояние, размеры создают массу проблем.
Мало кого из пользователей устроит скан в виде графической картинки с текстом, написанным на церковнославянском языке или скорописью 17-18 веков. Здесь нужна помощь историка.
То есть путь к искомому документу всё равно не так уж и прост, хотя современные информационные технологии могут его значительно облегчить и ускорить.
Опубликовано: 09.11.10 19:00 Рейтинг записи: 0
bedanov 11
Бывалый
Оценить
bedanov
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
Хочу поправить свое замечание насчет американских архивов. Дело в том, что оцифровка и доступность архивных документов на интернете - это заслуга частных компаний. Так например, лидер в этой области компания Ancestry.com сотрудничает с государственными, местными, военными, иммиграционными, тюремными, иностранными и многими другими архивами. Компания занимается сканированием и индексированием. Компания создала мощный поисковый сайт, где можно найти упоминания о своих предках и просмореть оригиналы документов. На их сайте можно создать семейное дерево и найти своих предков в деревьях других участников сайта. Работа проведена колоссальная. Конечно, это не бесплатно. Но цена разумная - 13 долларов в месяц. Есть бесплатный двухнедельный период, которым я кстати воспользовался. Ничего не нашел для себя (мои предки никогда не были в Америке), но нашел кое-что для своих знакомых.
Опубликовано: 09.11.10 16:48 Рейтинг записи: 0
Igor3313
Бывалый
Оценить
Igor3313
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
bedanov

Кстати, для сравнения, здесь в Америке все переписи населения, метрические записи и пр. доступны для поиска на интернете. Все документы отсканированы и проиндексированы. Нам об этом остается только мечтать.

Видимо, это и есть самый правильный путь. Богатство народа должно принадлежать народу, без ущерба самим раритетам. Здесь бизнес неуместен. Нет, то есть уместен, но тем кто сам этим не может или не хочет заниматься или без специалистов уж совсем никак не обойтись, тогда за деньги и, может быть, даже за приличные...Улыбка
Еще с ужасом думаю, что бывают пожары, потопы и другие стихийные и не очень бедствия, когда редчайшие и ценнейшие документы попросту могут быть уничтожены (особенно в нашей стране). Поэтому оцифровка документов из архивов просто обязательна и в самое кратчайшее время.
Опубликовано: 08.11.10 18:36 Рейтинг записи: 0
Страницы: [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9]
Главная \ Форум Емецк ONLINE \ О селе Емецк
Правила форума Участники Новые сообщения Поиск Войти на форум Регистрация

Свежие фотографии