|
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
|
Хочу поправить свое замечание насчет американских архивов. Дело в том, что оцифровка и доступность архивных документов на интернете - это заслуга частных компаний. Так например, лидер в этой области компания Ancestry.com сотрудничает с государственными, местными, военными, иммиграционными, тюремными, иностранными и многими другими архивами. Компания занимается сканированием и индексированием. Компания создала мощный поисковый сайт, где можно найти упоминания о своих предках и просмореть оригиналы документов. На их сайте можно создать семейное дерево и найти своих предков в деревьях других участников сайта. Работа проведена колоссальная. Конечно, это не бесплатно. Но цена разумная - 13 долларов в месяц. Есть бесплатный двухнедельный период, которым я кстати воспользовался. Ничего не нашел для себя (мои предки никогда не были в Америке), но нашел кое-что для своих знакомых.
|
|
|
| Опубликовано: 09.11.10 16:48 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 17.07.09
Сообщений: 314
Откуда: Архангельск
|
Владимир! Спасибо за существенное уточнение. Ничего бесплатного в этом мире не бывает (кроме сыра в мышеловке). Но есть такое понятие, как "условно-бесплатные услуги". В нашем информационном пространстве оно весьма распространено.
Для того, чтобы организовать оцифровку текстовых документов необходимо вложить значительные средства в создание соответствующей технической базы - приобрести комплект "железа", набор программных пакетов, подобрать группу специалистов не только в области информационных технологий, но экспертов - историков.
Самый удобный объект - машинописные документы. Их легко отсканировать и преобразовать в аналогичный электронный документ.
Значительные проблемы возникают с рукописными документами.
Всё становится гораздо сложнее с документами XIX и более ранних веков. Их состояние, размеры создают массу проблем.
Мало кого из пользователей устроит скан в виде графической картинки с текстом, написанным на церковнославянском языке или скорописью 17-18 веков. Здесь нужна помощь историка.
То есть путь к искомому документу всё равно не так уж и прост, хотя современные информационные технологии могут его значительно облегчить и ускорить.
|
|
|
| Опубликовано: 09.11.10 19:00 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Естественно для этих дел нужно привлекать посредников - специализированные фирмы. Фопрос о "железе", создании сайта и его хостинге отпадает, нужно только разрешить. Потому что, фирма может заработать громадные деньги на этом деле. Ведь количество уникальных посетителей (точнее компьютеров с уникальным адресом) на таком сайте будет огромным. В интернете все заработки строятся именно на этом, точнее зависят от стоимости рекламы, размещенной на сайте. Например, за рекламу на первом канале ТВ, предположим, берут $20000 за мин. (и это еще зависит от времени, в какое ее показывают). Эта сумма делится на предположительное количество зрителей, которое ее в это время посмотрело и получается сумма, которую нужно заплатить фирме-рекламодателю за просмотр 1-м зрителем. И если зрителей больше (наример в прайм тайм), то и стоимость минуты рекламы будет больше. Поэтому то они так воюют за рейтинг программ. В интернете же все сделано по другому. Специальные программы-счетчики подсчитывают статистику посещений сайта и цена рекламы, которую берут за ее размещение владельцы сайта, прямо зависит от популярности сайта. Тут уже наоборот, цена просмотра одним уникальным посетителем умножается на количество посетителей...
Я развел эту писанину для того, чтобы сказать, что владельцы популярных ресурсов могут заработать миллионы на рекламе. Тут стоит проблема - как сделать сайт популярным! А в том вопросе который мы здесь обсуждаем, такой проблемы нет. Если появится такой ресурс, то однозначно будет популярным и многопосещаемым...
P.S. И распознавать текст документа не нужно, даже вредно, в связи с возможным появлением ошибок. Документ должен выглядеть как есть... Остальное сделают пользователи, если им это нужно. 
|
|
|
| Опубликовано: 09.11.10 23:23 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Появилась в сети книга "Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера"
Автор: С. И. Дмитриева
Издательство: Москва. "Наука"
Год: 1988
Страниц: 240
Формат: pdf
Размер: 22,7 mb
ISBN: 5-02-009942-2
Введение из этой книги
Русским Севером обычно называют область, лежащую к северу от водораздела Волга—Сухона, между районами расселения карелов и коми. Единство социально-экономических условий в течение длительного периода, особенно начиная с XVI в., обусловило культурную общность населения этой области. Однако, как показало изучение этнических и миграционных процессов, население это неоднородно по своему происхождению. Русские летописи, грамоты, жития святых, народные предания свидетельствуют, что в конце I — начале II тысячелетия н. э. восточноевропейский Север был заселен племенами, принадлежащими к финно-угорской языковой семье: весь и корела — между Ладожским, Онежским и Белым озерами, саамы (лопари) — на Крайнем Севере, чудь заволоцкая — в бассейне Онеги и Северной Двины. В бассейне Вычегды заволоцкая чудь соприкасалась с северными группами пермских финнов — предками коми-зырян, переселившихся сюда к середине I тысячелетия н. э. из бассейна Верхней Камы. В низовьях Печоры обитало племя, давшее название этой реке. В нем исследователи видят палеоазиатов, ассимилированных ненцами[1]. К югу и востоку от Печоры, на обоих склонах Урала располагалась югра (угры — предки современных хантов и манси). Такова была этническая среда, с которой столкнулись славяне при своем продвижении на Север.
Как показывают исторические, этнографические и лингвистические данные, Север был заселен русскими — выходцами из Новгородской и Ростово-Суздальской земель — сравнительно поздно (главным образом в XII — XVII вв.). Согласно свидетельствам памятников письменности XII—XVII вв., в том числе древнейшего из них— Уставной грамоты Святослава Ольговича[2], путь новгородцев на северо-восток шел по рекам Волхову и Свири в Онежское озеро. От Онежского озера дальше на север и северо-восток вело несколько путей. Один — р. Водлою, которая впадает в Онежское озеро, Кенозером, р. Кеною на Онегу. Позднее, к середине XVI в., этот путь потерял свое значение. По Онеге шли до моря или переходили на реку Емцу и Северную Двину. От Северной Двины по рекам Пинеге и Мезени шел путь к Печоре.
Второй путь на Онегу шел по реке Вытегре, впадающей в Онежское озеро, затем волоком на озеро Лача и оттуда к Каргополю на Онегу. Позже возникли пути прямо на Север к Белому морю. По р. Моше, впадающей в Онегу, ответвлялся путь в Вельско-Важский край. В районе р. Сухоны новгородцы столкнулись с выходцами из ростово-суздальской земли [3].
Во времена золотоордынского ига, чтобы избежать разорения, население уходило в костромские, галичские и вологодские места. Южное население пробилось на Сухону и отодвинуло новгородскую границу с водораздела Кострома—Сухона до водораздела Сухоны и Ваги. В начале XV в. переселенцы устанавливают заимки по рекам Северной Двине, Емце, Мехренге и Онеге. Попадая с юга на Сухону, двигаясь по ее течению, пришельцы выходили на Двину, но, встречая там новгородцев, они не шли далее на Север, а по рекам Вычегде, Югу и Моломе направлялись в Вятскую землю.
Присутствие в прошлом на рассматриваемой территории неславянского населения и более позднее заселение этой области славянами еще не дают оснований говорить о вхождении более древнего субстрата в состав современного русского населения, так как не исключено нарушение этнической преемственности.
Возникшие в начале XX в. споры о роли финского субстрата в формировании русских, в частности русских
Севера, нашли отражение в известной дискуссии, открывшейся статьей Д. К. Зеленина «Принимали ли финны участие в образовании великорусской народности» [4] Д. К. Зеленину, ответившему отрицательно на этот вопрос, возразил ряд исследователей[5]. Однако, по мнению последующих этнографов, эти исследователи преувеличивали роль финнов в этногенезе русских не в меньшей степени, чем Д. К. Зеленин преуменьшал ее[6]. Конкретные историко-географические, этнографические и антропологические исследования на Европейском Севере показали сложную историко-этнографическую картину этой территории. Было разрушено представление о Русском Севере как о единой в этническом отношении области. Этнографические и антропологические исследования М. В. Витова[7] показали существование там двух культурных зон — западной и восточной, связанных с различными потоками русских переселенцев XII—XVII вв.— новгородским и ростовским. Из выделенных исследователем трех этнических компонентов два русских, по его мнению, связаны с этими потоками переселенцев, а третий восходит к дорусскому населению Севера. Ярче дорусский компонент проступает на водоразделах северных рек, где происходил постепенный процесс ассимиляции местного населения.
Данные антропологии и этнографии согласуются с выводами лингвистов. Диалектологическое изучение позволило выделить на этой территории три группы говоров, ареалы которых в целом соответствуют трем этническим группам, определенным М. В. Битовым[8]. Наблюдения над географией отдельных слов[9], изучение севернорусских топонимов показали многослойность северной топонимики, наличие в ней не только дорусского, но и дофинского субстрата[10]. Исследования народного искусства русских и соседствующих с ними народов Европейского Севера вскрыли в русском народном творчестве немало орнаментальных элементов, мотивов и композиций, связанных с дорусским населением края [11].
Изучение географии некоторых видов фольклора выявило неравномерное распространение их на Русском
Севере [12]. Сопоставление показаний разного рода источников позволяет утверждать, что распространение былип на Русском Севере можно связывать только с новгородской колонизацией [13].
С историей заселения связаны региональные различия в былинной традиции. В северо-восточной группе районов (Зимний берег, Мезень, Кулой, Печора) заметно преобладает древний вид эпоса — былины героического цикла [14]. Близость эпических традиций в этих районах объясняется тем, что они были заселены славянами с Нижней Двины, с древнейших времен освоивших эту территорию. А. Н. Насонов считает, что уже в XI—XII вв. здесь были славянские поселения, связи же славян с этими землями возникли значительно раньше. Из Устава Святослава, отразившего обстановку начала XII в., видно, что главный сгусток погостов сосредоточен на Нижней Двине [15]. На Зимнем берегу, Мезени, Кулое и Печоре, где
условия благоприятствовали сохранению эпоса, потомки древних новгородских колонистов сохранили эпическое наследие своих предков до XX в. О длительности бытования былин в этих районах говорит изучение этнографических особенностей, отраженных в эпосе. В описаниях природы, мореплавания, охоты, рыболовства, особенностей женского труда, построек, одежды и т. п. содержатся многочисленные реалии быта промыслового населения Русского Севера, из среды которого выходили сказители, что позволяет говорить о северном этапе в жизни былин [16].
История освоения Русского Севера, в частности — Мезени, неразрывно связана с историей народа коми, населяющего в настоящее время верховья Мезени и ее главного притока — Вашки. Исторические документы говорят о появлении их на Мезени и Вашке не раньше XIII—XIV вв.[17] К XVI в. область, расположенная в верховьях этих рек, населенная двумя родственными группами коми, получила название «Удорского края», неоднократно упоминавшегося в русских документах того времени. Однако коми были здесь сравнительно поздними пришельцами. Археологические находки на территории бывшей Удоры позволяют предположить существование здесь какого-то населения задолго до появления коми (в I тысячелетии н. э., а может быть, и раньше) [18]. Большинство исследователей склонны считать это население представителем «чуди заволоцкой», не раз упоминавшейся в русских летописях. Относительно этнической принадлежности чуди нет твердо установленного мнения. Н. И. Чебоксаров на основании данных антропологических исследований, которые он сопоставил со свидетельствами исторических документов, пришел к выводу, что в I тысячелетии н. э. Верхняя Мезень с Вашкой наряду с Нижней Вычегдой, Вымью и, возможно, Пинегой была заселена «пермянами», или «пермяками», благодаря которым в облике современных коми, населяющих бассейны этих рек, присутствуют черты беломорского варианта северной расы. «Очевидно, в состав северных коми вошло восточное крыло тех древних племен «беломорского» расового облика, западное крыло которых приняло участие в формировании корел, центральная же часть составляла ядро «чуди заволоцкой» [19].
Д. В. Бубрих полагал, что чудь заволоцкая входила в группу вепсских племен[20]. Эту точку зрения позже поддержал В. В. Пименов, считая, что при своем продвижении в конце I тысячелетия н. э. из Межозерья вепсы зашли далеко на северо-восток, заселив бассейн Двины до низовьев и бассейн прилегающих рек, включая Мезень[21]. Топонимические исследования свидетельствуют о наличии в гидронимах и топонимах бассейнов Мезени и Вашки довольно значительного слоя, связанного, по всей вероятности, с проникновением из бассейна Двины на Мезень каких-то вепсско-карельских групп[22]. Выделяемый исследователями еще один топонимический слой на Мезени, этимологически объяснимый с помощью языков обских угров, связан с имевшими место на Верхней Мезени контактами древних пермян с уграми, что отразилось на антропологических особенностях верхнемезенских коми[23]. Некоторые исследователи не исключают возможности того, что угры некогда обитали в бассейне Мезени[24]. Значительный слой субстратных топонимов Мезени, не объясняемых из современных финских языков, свидетельствует о существовании здесь древнего этнического слоя. Б. А. Серебренников связывал подобные топонимы Русского Севера с реликтом языка древнего волго-окского населения, расселявшегося по Северу в III -II тысячелетиях до н. э.[25] Археологи отмечали широкое распространение на Европейском Севере керамики древнего Волго-Окского типа [26].
Экономическую и культурную жизнь многих районов Русского Севера определяло их географическое положение; они оказались на пути, с глубокой древности соединявшем Восточно-Европейскую равнину с Северо-Азиатской. Один из путей — Печорский — связывал центральную Россию с Сибирью посредством Северной Двины и ее притоков — Юга и Сухоны. У этого пути были два разветвления: один — до устья Пинеги, далее по Пинеге, затем волоком на реку Кулой, которая выводила в море, далее по морю до устья Мезени, Мезенью до впадения в нее р. Пезы и, наконец, Пезским волоком на верховья р. Цильмы и из Цильмы в Печору. Другой путь шел с Северной Двины по Вычегде до р. Выми, потом Вымским волоком на Печору. Далее оба пути сливались и притоками Печоры и Волоками выводили за Урал, на Обь и далее в Сибирь[27]. Первым путем, по мнению А. Н. Насонова, новгородцы пользовались с XII в.[28] Второй, более удобный путь с XIII в. был закрыт для новгородцев, так как с этого времени он контролировался ростово-суздальской, а позже — московской властью[29]. Печорский путь в Югру издревле был известен финским народам Севера (Егра — зырянское прозвище остяков). От них этот путь узнали новгородцы, которых привлекали за «Камень» (за Урал) рассказы о богатствах «полунощных» стран, «где из туч падают молодые белки и олени». В результате ряда завоевательных походов Югра попадает в зависимость от Великого Новгорода: в грамотах XIII в. Югра числится новгородской волостью[30].
После падения Новгорода печорский путь полностью перешел в руки московских великих князей, которые использовали его для подчинения Югры. Он потерял свое значение лишь после завоевания Казани и освоения Камы. Однако еще в XVII в. он оставался важнейшей артерией, по которой шло почти все движение русских промышленников на соболиные промыслы. Не меньшее значение имел морской путь с Пинеги, Двины и Мезени в Мангазею[31].
На протяжении печорского и морского путей вырастают слободки и становища; в их числе Окладникова слобода на Мезени, Ижемская и Усть-Цилемская слободки. На месте Окладниковой слободки возник теперешний город Мезень. С этими путями связаны также многие торги и ярмарки, в числе которых и такие крупные, как крещенские ярмарки в г. Мезени и в с. Вашгорте на Вашке, функционировавшие до XX в. По своему торговому обороту эти ярмарки были одними из самых крупных в России. Основная особенность мезенских ярмарок, как и всех ярмарок на северо-восточных окраинах Русского государства, заключалась в том, что в них русские,, а нередко и иноземные купцы приобретали продукты охотничьего и оленеводческого хозяйства местных народов. Например, на ярмарки в Лампожню, расположенную
в низовьях Мезени, регулярно приезжали самоеды (ненцы) и энцы обменивать на русские товары пушнину и оленьи шкуры. Ярмаркой интересовались англичане, которым Лампожня была известна под названием «Lampas». «Эти пограничные ярмарки втягивали в торговый обмен народы дальнего Зауралья, так как ненцы, ханты и манси сами часто доставали пушнину для обмена на русские товары от своих соседей, живших далее на восток» [32].
Свое торговое и хозяйственное значение Северный край несколько утратил после завоеваний Петра I, когда Архангельск потерял свое значение в торговле с Западной Европой. Это обстоятельство, однако, не нарушало полностью сложившегося к тому времени на Севере хозяйственного и бытового уклада. Например, в хозяйственной жизни мезенцев по-прежнему основную роль играли морские промыслы, охота, рыболовство и земледелие. Из этих видов хозяйства морские промыслы в большей мере были развиты на Нижней Мезени, тогда как в ее верховьях особое значение имело земледелие. По всей Мезени жители издревле занимались разнообразными кустарными промыслами: вязали сети, изготовляли дуги, сани, деревянную утварь. Изделия домашних ремесел отдельных деревень (например, гончарного промысла в д. Тимощелье, деревянной посуды в с. Олеме на Вашке, тканых домашних холстов в деревнях Верхней Мезени) расходились по всем деревням Мезени. Значение некоторых промыслов (палащельских расписных прялок и коробеек. кимженского медного литья) выходило за рамки Мезенского края. Некоторая изолированность Мезени после падения экономического значения Севера (начиная с XVIII в.) способствовала консервации там древнего быта. Об этом можно судить на основании материалов по духовной и материальной культуре русских Мезени, содержащихся в работах исследователей XIX—XX вв., о которых подробнее будет говориться дальше.
Изучение этноисторических процессов, связанных с движением на Север русского населения, помогает выяснить многие вопросы, связанные с историей заселения этой области. Особое значение при этом приобретает изучение отдельных районов, позволяющее конкретизировать и дифференцировать многие процессы, связанные с этнической историей края. Опыт комплексного изучения фольклора и народного искусства был предпринят автором во время экспедиционных работ в районах Русского Севера (рис. 1).
В основу данной работы легли материалы, собранные Архангельским отрядом Восточнославянской экспедиции Института этнографии АН СССР в течение 1970—1972 и 1975—1976 гг.[33] В августе 1970 г. были обследованы населенные пункты, расположенные по течению Северной Двины и ее притока Емцы; это гнезда деревень, объединенных общими названиями: Курья, Ракула, Гора, Верхние Матигоры, Нижние Матигоры, Горка, Мякурье. В Емецком сельсовете того же района такими гнездами деревень были: Сельцо, Фролиха, Сухарево и Шидозеро.
В августе 1971 г. был обследован ряд поселений, расположенных по берегам р. Мезени: в Мезенском р-не — с. Дорогорское, д. Тимощелье, д. Заозерье, с. Кимжа, с. Кильце, д. Печище; в Лешуконском р-не — деревни Заручье, Заозерье, Шилява, объединенные гнездовым названием Кельчемгора, а также с. Лешуконское, с. Вожгоры, с. Палащелье. В июле 1972 г. экспедиция работала в деревнях Костромской и Вологодской областей: Сынково, Сидорово, Быки Галичского р-на; Калинине Солигаличского р-на; Татаурово и Агапитово Парфеновского (бывшего Чухломского) р-на; в с. Блудново Никольского р-на Вологодской области.
В 1975 г. исследования по народному искусству и фольклору Русского Севера были продолжены в селениях, расположенных по рекам Мезени и Пинеги, в селах Кулой и Кулогора Пинежского р-на и в селах Большие и Малые Нисогоры, Юрома, Кеслома, Погорелец Лешуконского р-на. В августе 1976 г. работа велась в селах: Селище, Ценогоры, Вожгоры, Родома Лешуконского р-на, расположенных в среднем течении р. Мезени, и селах Русома и Резя — по течению притока Мезени Вашки.
Собранный в перечисленных экспедициях фольклорный материал распределяется таким образом: 5 былин в стихах, 2 — в пересказе, 10 рассказов о бытовании былин в прошлом; 30 заговоров; 123 былички; 296 песен, в том числе 73 игровых и хороводных, 55 календарных, 120 свадебных; 19 плачей невесты; 15 свадебных наговоров; 70 частушек; 20 загадок и поговорок; 5 духовных стихов. Кроме того, для того чтобы выяснить географическое распространение календарных обрядов, в каждом из посещенных селений от возможно большего числа лиц записывались воспоминания о проведении всех основных праздников народного календаря: Нового года, Масленицы, Пасхи, Троицы, Ивана Купалы, жнивных обрядов. Всего по народному календарю сделаны 72 записи. Немалое число песен зафиксировано с помощью магнитофонной записи (всего 27 магнитофонных пленок). Кроме того, сделаны 32 записи, содержащие различные этнографические сведения о старинной одежде, старых обычаях и т. п.
Помимо фольклора, фиксировался материал, относящийся к материальной культуре и прикладному искусству: старинные дома, украшения домов, старинная одеж-да и сохраняющиеся до сих пор предметы домашнего обихода — прялки, гладильные доски, берестяные и деревянные лукошки, гончарные изделия. Сделано 140 рисунков; отснято 48 черно-белых и 30 цветных фотопленок.
Большая часть этих материалов собрана нами в деревнях и селах Мезенского и Лешуконского р-нов, расположенных по течению р. Мезени, наименее обследованных в этнографическом отношении среди русских районов Севера. Специально этому району были посвящены статьи М. Б. Едемского «Кулойско-Мезенский край»[34] и А. Боголепова «Мезенский край» [35]. У С. В. Максимова в книге «Год на Севере»[36] Мезенскому у. отведено около трех десятков страниц. Несколько десятков песен, записанных в г. Мезени корреспондентами П. В. Киреевского, помещено в песенном собрании последнего[37]. В собрание П. С. Ефименко включены четыре былины и 167 песен, записанных в 60-х годах прошлого столетия на Мезени Л. М. Никольским[38]. В конце прошлого — начале XX в. на Мезени работал известный собиратель былин А. Д. Григорьев, собравший там сотни былин, десятки баллад и исторических песен [39].
Новый этап собирательской работы в интересующем нас регионе начался в 20-х годах нашего столетия. В 1927 г. там работала одна из экспедиционных групп Государственного института истории искусства, предпринявшего комплексное обследование крестьянского искусства Русского Севера[40]. В 1928 г. на Мезени от того же института работала большая экспедиция, состоявшая из фольклористов и искусствоведов. Часть фольклорных материалов (былины и сказки) была опубликована позже[41]. Большая же часть записей, привезенных из мезенских деревень, была передана в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР[42]. Последующие публикации материалов, собранных на Мезени, касались свадебного фольклора[43] и песен[44]. Значительным этапом в изучении фольклора Мезени явилась работа Сектора народного творчества Института русской литературы АН СССР в 1958 и 1961 гг. Большая часть обширной коллекции былин, песен, причитаний и частушек, собранных в этих экспедициях, была опубликована в сборнике «Песенный фольклор Мезени» [45].
Что касается народного искусства Мезени, то специальному рассмотрению подверглась лишь мезенская роспись на прялках. О мезенской росписи писали искусствоведы Научно-исследовательского института художественной промышленности[46], Государственного Русского музея[47] и Загорского государственного историко-художественного музея-заповедника[48]. Отдельная глава посвящена росписи в книге Ю. Арбата [49]. Наши материалы по народному искусству Мезени должны способствовать дальнейшему изучению этой интересной в этнографическом отношении области.
Материалы, собранные в селениях Северной Двины, Пинеги, а также в районах Костромской и Вологодской областей, привлекаются как сравнительные с тем, чтобы помочь выяснению происхождения и географического распространения того или иного явления в культуре и искусстве изучаемых районов. Для той же цели привлекаются материалы из опубликованных исследований.
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 02.12.10 15:11 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 17.07.09
Сообщений: 314
Откуда: Архангельск
|
ПОМОРЫ. Впервые слова «поморы», «поморцы», «поморская волость», «Поморье» появились в летописях и документах XVI в. (или немного ранее). При этом имеются в виду земли в сев.-зап. части Беломорья (Кандалакшская губа) и местные жители, занимавшиеся океанскими промыслами и торговлей на Мурмане – Кольском п-ове. Поначалу этнич. содержание термина «П.» было неопределенным. По мере заселения русскими беломорского побережья он закреплялся только за рус. населением, начавшим промыслово-торг. деят-сть на Мурмане и воспринявшим его уже в качестве самоназвания.
В рос. науке этноним «П.» появился в XVIII в. как производный от геогр. понятия «Поморие», впервые очерченного в тр. В.Н. Татищева. В этногр. науке сов. времени этнонимом «П.» определялась гр. сев. великорусов, населяющая побережье Белого м. и отличающаяся от сев.-рус. массива населения особым хоз.-культурным укладом (С.А. Токарев, 1964).
Огромная протяженность морского побережья и длительность процесса его заселения русскими привели к тому, что помор. единства в масштабе всего Беломорья не сложилось: термин никогда не осознавался общегрупповым самоназв., а все Поморье – «своей» землей.
К рубежу XIX–XX вв. «настоящими П.» называло себя население юж. и юго-зап. части побережья (Поморский берег). Достаточно высоким было помор. самосознание жителей сев.-вост. районов побережья, от Двинской губы до рр. Кулоя и Мезени. На западе и северо-западе Беломорья этноним «П.» бытовал неравномерно и неоднозначно в сев.-рус. и иноэтничной среде, выделявшей приморское население в особую категорию.
Общие специфич. черты в производственно-социальной жизни и в культурно-бытовом укладе П. выделили их в качестве сев. субэтноса рус. народа, по основным культурно-языковым показателям составляющего часть этногр. гр. северных великорусов.
Лит.: Северная энциклопедия. - М.,2004.
|
|
|
| Опубликовано: 13.12.10 00:48 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.10.07
Сообщений: 2727
Откуда: Санкт-Петербург
|
Фильм "Из поморов в Москву ". Создатель: Коллектив МУК Холмогорская центральная межпоселенческая библиотека" Июнь 2010 г.
http://rutube.ru
|
|
|
| Опубликовано: 15.12.10 20:32 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
|
Статья выдающегося А.К.Матвеева, где рассматривается ареал расселения прибалтийских финнов на Русском Севере:
Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты I
Степень изученности субстратных географических названий севера Европейской России (далее Севера) в настоящее время такова, что в некоторых случаях уже может позволить не только лингвистические, но и историко-этнографические обобщения, адекватные, разумеется, в той мере, какой обладает субстратная топонимия. Наиболее целесообразен путь составления лингвоэтнической карты, под которой понимается основанная на топонимических данных карта (фактически комплекс карт) расселения древних финно-угорских племен на Севере в дорусский период. В территорию Севера при этом включается Архангельская область без Ненецкого автономного округа и Вологодская область. Некоторые ареалы на крайнем западе региона захватывают также приграничные районы Карелии.
Субстратная топонимия Севера возникла в процессе ряда миграций. Она многослойна, и её стратиграфия устанавливается с большим трудом. В этой статье анализируются только некоторые результаты лингвоэтнического картографирования Севера, связанные прежде всего с трудной проблемой отделения прибалтийско-финских названий от саамских.
Хотя считается, что предшественниками русских на Севере были в основном прибалтийские финны карело-вепсского типа, и подтверждение этому видят во множестве прибалтийско- финских заимствований, усвоенных местными русскими говорами 1 , саамские топоосновы встречаются в регионе так же часто, как и прибалтийско-финские 2 . Это можно объяснить только большой близостью языков, несомненно ещё более значительной в старину, и массовым усвоением прибалтийскими финнами географических названий своих предшественников – саамов. Ещё загадочнее тот факт, что основная масса прибалтийско- финских и саамских названий фиксируется на одной и той же территории в северо-западной половине Севера. Все попытки более или менее точно локализовать ареалы прибалтийско- финских и саамских названий и отделить их друг от друга до сих пор имели только относительный успех. Это связано прежде всего с тем, что как лингвистические, так и исторические обобщения основывались главным образом на использовании формантно- ареального метода, который при всех его достоинствах имеет и очевидные недостатки: неспособен распознавать родственные финно-угорские детерминанты, единообразно передаваемые русским языком, например, -юга "река" может восходить к карел. jogi, саам. jogk, марийск. йогы; не в состоянии различать гомогенные и гетерогенные по структуре названия с одним и тем же детерминантом: в топониме Чухченема можно видеть как гетерогенное сложение саам. чухч- "глухарь" и приб.-фин. -нема "мыс", так и чисто саамское гомогенное название, поскольку географический термин *nem(a) восстанавливается для наречий древнего саамского населения Севера; наконец, формантно-ареальный метод бессилен, когда лингвоэтническая картина затемняется ретросубституцией 3 : в период двуязычия русские, усваивая субстратное название, иногда "переводили" детерминант, используя ранее заимствованный географический термин, ср., например, -лахта из приб.- фин. laht(i) ‘залив’ в топониме Шублахта , где саамская основа шуб- "осина" сочетается либо с прибалтийско-финским, либо с русским детерминантом. Ясно, что картографирование фактов такого рода может привести к противоречивым результатам.
Ранее уже указывалось, что анализ топооснов более плодотворен, чем анализ топоформантов 4 . Это в полной мере относится и к картографированию основ, которые в значительно меньшей степени испытывают на себе влияние со стороны русской адаптации, чем форманты. Но и картографирование основ должно подчиняться определенной методике, и это прежде всего относится к принципам их отбора. Основы должны быть ярко дифференцирующими, предпочтительно со сложной фонетической структурой, то есть типа прибалтийско-финских по происхождению ихал- (VCVC-) "красивый", ранд- (CVCC-) "берег", хумал- (CVCVC-) "хмель" или саамских нюхч- (CVCC-) "лебедь", чёлм- (CVCC-) "пролив", желательно высокочастотными, то есть топонимически важными и, главное, с надежными этимологиями. В этом отношении особенно интересны те основы, которые восходят к географическим терминам и семантически точно и регулярно соответствуют реалиям. Так, топонимам с основами явр-, ягр-, яхр- "озеро" на карте всегда соответствуют реки, начинающиеся в озерах или протекающие через них, а во многих случаях и метонимические кальки, то есть названия притоков или участков течения реки типа Озерная, Озеренка и т.п. 5 . Топонимам с основой чёлм- "пролив" на картах всегда соответствуют реки с разветвленным устьем или многочисленными островами (и, следовательно, протоками), а также озера, состоящие из двух или более плесов, соединенных проливами. Особенный интерес представляют коррелятивные основы, например явр-, ягр-, яхр- "озеро" или салм-, шалм-, чёлм- "пролив".
Но даже высокочастотные основы при отборе не следует включать в число картографируемых в случае отсутствия дифференцирующей способности (ср. куз- "ель" и карел. kuuzi, саам. kuossa, kuss, морд. куз "ель") или вероятных изменений на стыке основы и форманта, увеличивающих количество возможных реконструкций основы (ср. Хаймотка из *Хаймотка, *Хайммотка и *Хайнмотка). Разумеется, при последовательной "выбраковке" основ могут быть утрачены и некоторые прозрачные названия (Чухлохта < *Чухчлохта "Глухариный залив"), но для достаточно частотных основ с ясно выраженным ареалом такие изъятия не имеют существенного значения.
Иногда даже высокочастотные и надежно этимологизируемые основы приходится исключать из перечня картографируемых из-за совпадений "омонимического" характера. Так, очень распространенную основу шуб- "осина" (саам. suppe) опасно использовать при лингвоэтническом картографировании 6 как из-за возможной связи соответствующих топонимов с русским нарицательным шуба , а особенно образованными от него антропонимами Шуба , Шубин 7 , так и русскими диалектными шубина, шубница "береза с мохнатыми или шероховатыми листьями", засвидетельствованными в архангельских и вологодских говорах Севернорусской топонимической экспедицией Уральского университета. Поэтому в таких названиях, как Шубняки, можно видеть и древний субстрат, и чисто русское образование.
Наименования, которые потенциально могут быть отантропонимическими, не говоря уже о явных случаях, должны исключаться из числа картографируемых или специально комментироваться. Не следует картографировать также топонимы, возможно восходящие к местным географическим терминам (чёлма "пролив" > Чёлма ).
Ещё несколько предварительных замечаний, относящихся к технике картографирования. Так как названия воспроизводятся на картах, их перечни в тексте не приводятся. При наличии метонимических наименований на карту наносится наиболее употребительное или связанное с наиболее значительным объектом: река Нюхча – озеро Нюхчозеро, но на карте только Нюхча . Повторяющиеся топонимы получают цифровой индекс: Нюхча I, Нюхча II и т.д.
На карте 1 зафиксированы топонимы с дифференцирующими прибалтийско-финскими основами вехк-, вёхк- (фин., карел. vehka, вепс. vehk "белокрыльник болотный", "вахта трилистная"), габ-, хаб-, хап- (фин. haapa, карел. hoaba, вепс. hab "осина"), ихал- (фин., карел. ihala, ливв. ihalu, ihal "красивый", "прекрасный"), муст-, музд- (фин. musta, ливв. mustu, вепс. must "черный"), ранд- (фин. ranta, карел. randa, вепс. rand "берег"), салм-, шалм- (фин. salmi, карел. salmi, salmi, вепс. salm "пролив"), хиж-, хищ- (фин., карел. hiisi, ливв. hiisi "злой дух, леший") и хумал- (фин., карел. humala, вепс. humal "хмель").
Карта № 1
Карта № 1 Дифференцирующие прибалтийско-финские топоосновы
Прибалтийско-финские основы наиболее многочисленны в Восточном Прионежье между рекой Суда и озером Кенозеро, то есть на территории, прилегающей с юго-запада к вепсским поселениям, а западнее Кенозера – к карельским. Здесь не может решаться задача дальнейшей дифференциации картографированной прибалтийско-финской топонимии и соотнесения её с определенными языками, так как для этого необходим более обширный материал. Заметим все- таки, что такие формы с шипящими, как Хижгора и Шалмозеро в районе Кенозера, указывают на карельское происхождение местной прибалтийско-финской топонимии. Можно высказать также предположение о довольно высокой плотности древнего прибалтийско- финского населения на территории Восточного Прионежья, непосредственно примыкающего к ареалу прибалтийских финнов.
На остальной территории Севера вплоть до Сухоны и Юга прибалтийско-финские основы встречаются разреженно, нигде не образуя сколько-нибудь плотных скоплений, за исключением низовий Онеги, топонимия которых в свое время была уже описана и квалифицирована по своему составу как преимущественно карельская 8 .
Примечательна также очень специфическая зона в верхнем течении Ваги, где зафиксировано шесть названий с основой ихал-. Кроме того, три таких топонима засвидетельствовано на Пинеге и по одному в бассейнах Сухоны и Юга. Важское гнездо названий типа Ихалово, возможно, имеет отантропонимическое происхождение, но появлению всей совокупности подобных наименований в местах, отдаленных от основной территории расселения прибалтийских финнов, должно быть дано другое объяснение: мигранты отмечали "красивые", "прекрасные" места в новых землях.
В целом складывается впечатление, что прибалтийские финны достаточно плотно заселили только крайний запад региона до линии Белое озеро – Кенозеро – устье Онеги. В других районах Севера они занимали отдельные участки местности, при этом картографирование выявляет ряд территорий, на которых прибалтийско-финские названия вообще не фиксируются или крайне редки: бассейн Мезени, Пинега от места впадения Суры до устья, Северная Двина от Верхней Тоймы до Холмогор, Емца, среднее и нижнее течение Устьи, Кубенское озеро с Кубеной, Сухона и Юг. Редок прибалтийско-финский элемент и в бассейне Онеги (кроме низовий). Можно, таким образом, допустить, что на большей части Севера прибалтийско- финская топонимия представляла собою поверхностное наслоение.
Этот вывод подтверждает и карта 2, на которой показано распространение на Севере названий типа Ракула (реже Ракола ) и производных от них (21 топоним, из которых подавляющее большинство – ойконимы). Словообразовательный формант -la в прибалтийско-финских языках имеет локативное значение и дифференцирует их от саамского, где этот формант отсутствует. Сколько-нибудь убедительной этимологии у ойконимов Ракула , Ракола нет, однако А. И. Попов, включая их в число прибалтийско- финских названий на -la, указывает, что встречающиеся на Севере топонимы этого типа восходят к имени одного из карельских родов – Рокольскому, или Рокольцам, которые неоднократно упоминаются в актах 9 . Распространены эти названия и в более западной, собственно прибалтийско-финской зоне, в частности, деревня Ракульская фигурирует в обонежских документах XV–XVI веков 10 , а населенный пункт Rackola – в шведской поземельной книге северной части Карельского уезда (1618) 11 .
Карта № 2
Карта № 2 Распространение топонима типа Ракула, Ракола
На карте 2 видно, что топонимы типа Ракула, Ракола широко распространены на Севере, но и они фактически отсутствуют на правобережье Северной Двины и в бассейне Мезени (озеро Ракульское IV, вероятно, вторичное образование от Ракула III), а также на Емце, в районе Кубенского озера, на Сухоне, Устье и в других уже названных местах, то есть кар- та 2 в основном дублирует карту 1. Добавим еще, что деревня Ракульское есть и далеко юго-восточнее в Макарьевском районе Костромской области. Возможно, это свидетельство проникновения отдельных групп прибалтийских финнов дальше на юг вплоть до бассейна Волги 12 , хотя в данном случае нельзя исключить и перенос названия на русской почве.
Совершенно другие очертания имеет ареал топонимов с дифференцирующими саамскими основами на карте 3: нюхч- (саам. njukca "лебедь"), у белозерских саамов нюкш- 13 , чач- (саам. cacce "вода") 14 , чёлм- (саам. coalbme "пролив"), чухч- (саам. cukca "глухарь") 15 , у белозерских саамов чукш-, шид- (саам. siida "саамское поселение"), явр- (саам. jawre "озеро"). Прежде всего бросается в глаза, что все саамские основы зафиксированы в той части региона, которая находится севернее линии Водлозеро – устье Моши – устье Паденьги – Нижняя Тойма – верховья Пинеги. Распределены они довольно равномерно, почти не образуя сколько-нибудь значительных лакун, охватывая при этом и крайний северо-восток с бассейном Кулоя и низовьями Мезени, а также бассейн Емцы и низовья Ваги. Небольшие пробелы имеются в низовьях Онеги, в районе Кенозера и к югу от него, на Ваге, а также в некоторых других местах, то есть как раз там, где засвидетельствованы более или менее заметные скопления прибалтийско-финских топонимов. Эти пробелы явно свидетельствуют о том, что по крайней мере в поздний период своего обитания на Севере саамы сосуществовали с прибалтийско-финским населением.
Карта № 3
Карта № 3 Дифференцирующие саамские топоосновы. Топоосновы ягр-, яхр-
На юго-западе в Белозерье также находим саамскую топонимию с основами чач-, чёлм-, шид- и несколько отличными от северносаамских основами нюкш- и чукш-. Трудно решается вопрос о названии озера у белозерских саамов, соответствующем северному явр- (саам. jawre), а также фин. и карел. jarvi, вепс. jarv ‘озеро’, поскольку в топонимии Белозерья встречаются две разновидности этой основы ярб- (Ярбица, Ярбовской ручей, Ярбозеро) 16 и яр- (Яргора, Ярсолово), при этом первая скорее связана с прибалтийскими финнами, а вторая – с саамами. Ввиду проблематичности и невысокой частотности, оба варианта не картографировались. Но все остальные основы ясно указывают на наличие в топонимии Белозерья саамского элемента.
Сравнение карт 1,2,3 приводит к показательному результату. Если прибалтийско-финские топонимы распределены неравномерно и с очень разной степенью плотности, но охватывают чуть ли не весь регион, кроме крайнего северо-востока, то саамские равномерно и примерно с одинаковой плотностью, но зато резко обрываются на уже установленной границе, проходящей по озерам Восточного Прионежья (Кубенское – Воже – Лача) и далее в направлении верховий Пинеги. Граница эта очень четка и свидетельствует о том, что в юго-восточной части региона саамской топонимии нет. Между тем прибалтийско-финские основы прослеживаются и на юго- востоке.
Вопрос о топонимии юго-восточной части Севера и ее лингвоэтнической интерпретации из- за большой сложности заслуживает особого обсуждения. Ограничимся поэтому только примером, показывающим, что саамская топонимия северо-запада и севернофинские географические названия юго-восточной зоны находятся в отношении дополнительной дистрибуции. Возьмем топонимически очень важную и высокочастотную основу ягр- "озеро", которая южнее сменяется мерянским эквивалентом яхр- 17 ( карта 3). Специфичность юго-восточного ареала, условно именуемого севернофинским, и его точная состыковка с северо-западной саамской зоной настолько очевидны, что не нуждаются в каких- либо комментариях. Отсюда следует и основной вывод нашей статьи: главная лингвоэтническая оппозиция на Севере обусловлена наличием двух значительных этнических общностей – саамской на северо-западе и севернофинской на юго-востоке. Саамские легенды о чуди и войнах с ней позволяют скорее всего именно в этих севернофиннах видеть загадочную Заволочскую Чудь, тем более что саамы в русских памятниках именовались Лопью, а прибалтийские финны Севера своими племенными названиями Весь и Корела. Прибалтийско- финские топонимы на Севере, напротив, не образуют явственной оппозиции ни саамским, ни севернофинским названиям, представляя собой более поздний пласт, что и подтверждается многочисленными диалектными заимствованиями из их языков. Есть все основания думать, что русские контактировали на Севере со всеми этими тремя этническими группами. Западнее, в Карелии, прибалтийским финнам, как известно, предшествовали саамы, но в прионежских районах Карелии и на востоке Ленинградской области в этническом процессе, видимо, принимало участие и севернофинское население. На это указывают, в частности, такие названия в бассейне Свири, как Ягра, Ягроручей, Ягрема, Ягрозеро 18 . На карте 4 воспроизведены первые результаты лингвоэтнического картографирования субстратной топонимии Севера.
Карта № 4
Карта № 4 Опыт лингвоэтнической карты Севера I
Примечания
1 См.: Kalima J. Die ostseefinnischen Lehnwörter im Russischen // Mémoires de la Société Finno-Оugrienne. XLIV. Helsinki, 1919.
2 Подробности см.: Матвеев А.. Происхождение основных пластов субстратной топонимии русского Севера // Вопр. языкознания. 1969. № 5. С. 42–47.
3 Об этом явлении см.: Матвеев А. К. Взаимодействие языков и методы топонимических исследований // Вопр. языкознания. 1972. №3. С. 82–83.
4 См.: Матвеев А. К. Этимологизация субстратных топонимов и моделирование компонентов топонимических систем // Вопр. языкознания. 1976. №3. С. 59–61.
5 Подробнее см.: Матвеев А. К. Топонимические элементы явр-, ягр-, яхр- (озеро) на русском Севере // Изв. АН СССР. Сер. географ. 1965. №6. С. 17–22.
6 Однако не невозможно, но только после установления лингвоэтнической зоны (или зон) по более надежным показателям.
7 Веселовский С.Б. Ономастикон: Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974. С. 373.
8 См.: Матвеев А. К. Субстратная топонимия как объект комплексного регионального исследования // Вопр. языкознания. 1989. №1. С. 77–85.
9 См.: Попов А. И. Топонимика Белозерского края // Уч. зап. Ленинград. гос. ун-та. Сер. востоковед. наук. Вып. 2. Советское финноугроведение. [Т.] 1. Л., 1948. С. 172. Он же. Географические названия (введение в топонимику). М;.Л., 1965. С. 45.
10 Писцовые книги Обонежской пятины, 1496 и 1563 гг. Л., 1930.
11 История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Петрозаводск; Йоенсуу, 1987. С. 379.
12 О прибалтийско-финском адстрате в топонимии Волго- Двинского междуречья см.: Востриков О. В. Финно-угорские лексические элементы в русских говорах Волго-Двинского междуречья: Дис. … канд. филол. наук. Свердловск, 1979. С. 70–72.
13 О соответствии хч~кш см.: Матвеев А. К. Топонимические этимологии. IV: Коррелятивные топонимы с интервокальными консонантными группами хч и кш в субстратной топонимии русского Севера // Советское финно-угроведение. [Т.] 9. 1973. №1. С. 25–28.
14 О ч~сс см.: Матвеев А. К. Об одной фонетической особенности древних саамских диалектов Заволочья // Etudes Finno-Ougriennes. [V.] 14. Budapest, 1980. С.41–43.
15 Основа чухч- не дифференцирует саамский и коми языки ввиду коми чукчи ‘глухарь’, но, поскольку речь идет о противопоставлении прибалтийско-финских и саамских компонентов и сама эта основа вписывается на Севере в саамский ареал, она также была картографирована.
16 Основа ярб- засвидетельствована и в бассейне Свири – Ярбозеро, Ярбой. См.: Муллонен И. И., Азарова И. В., Герд А. С. Словарь гидронимов Юго-Восточного Приладожья (бассейн реки Свирь). Спб., 1997. С. 4,88.
17 В многочисленных гидронимах Яхреньга логично видеть переработку Ягреньга > Яхреньга в результате диссимиляции на русской почве, тем более что в памятниках встречается и форма Ягренга (Сборник грамот Коллегии Экономии. Т. 2. Л., 1929. С. 783).
18 Муллонен И. И., Азарова И. В., Герд А. С. Словарь гидронимов Юго-Восточного Приладожья. С. 4, 6, 59, 102.
© А. К. Матвеев, 1999
Матвеев А. К. Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты I / А. К. Матвеев // Известия Уральского государственного университета. – 1999. – № 13. – С. 80-88.
http://proceedings.usu.ru/?base=rubrica&xsln=author.xslt&id=a0761
Карта № 2 Распространение топонима типа Ракула, Ракола
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 27.12.10 17:30 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 13.06.09
Сообщений: 173
Откуда: Washington, USA
|
Карта № 4 Опыт лингвоэтнической карты Севера I
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 27.12.10 17:31 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|