|
Заблокирован
Форумянин с 24.09.08
Сообщений: 968
Откуда: Емецк
|
Газета "Холмогорская жизнь" от 13 декабря 2012 г.
В рубрике "Наше новое село" вышла статья Сладкое занятие
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 23.12.12 14:33 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 24.09.08
Сообщений: 968
Откуда: Емецк
|
Просто надо жить...
Когда слышишь о том, что супружеская пара прожила в браке 60 лет, непременно хочется задать в общемто предсказуемый вопрос – о секретах их совместного долголетия.
Ответ тоже можно предположить – любовь и взаимопонимание.
Но ведь все хотят именно этого – любви и взаимопонимания.
Почему получается у одних и не складывается у других?
В любом случае люди, которые прошли такой долгий путь супружеской жизни, вызывают интерес. Сегодня, 5 декабря, архангелогородцы – Николай Александрович и Римма Ивановна Бызовы отмечают бриллиантовую свадьбу. Накануне мы отправились к ним в гости.
Обыкновенный дом по проспекту Дзержинского.
Уютная двухкомнатная квартирка на девятом этаже.
У лифта встречает хозяин дома – Николай Александрович Бызов. Выправка почти военная, одет «с иголочки» – белая рубашка, черные брюки.
Из прихожей выглядывает хозяйка – Римма Ивановна. Яркое, опрятное платье, улыбка немного смущенная.
Пока раздеваюсь, из большой комнаты вальяжно выплывает третий обитатель этой квартиры.
– Знакомьтесь, это Алиса, – ласково гладит пятнистую шкурку Николай Александрович.
Кошка довольно урчит, переступая белыми «пуантами».
– Tак наша внучка назвала... Непривычно ей, бедной, здесь – не с кем было в деревне оставить, вот и пришлось в этом году везти с собой в город. Мы ведь как на пенсию вышли, так почти 20 лет в деревне прожили, – рассказывают Бызовы. – Животных завели. Ой, сколько их было... И поросят, и коз, и овец до 11 голов... Сейчас вот тяжело стало за хозяйством таким ухаживать...
– Но ездим туда все равно каждый год, – с удовольствием замечает Римма Ивановна. – Вот в марте опять поедем.
Николай Александрович и Римма Ивановна встретились на Ильме – был раньше такой лесопункт в Холмогорском районе. Именно туда, окончив архангельский техникум, в 1950 году приехал молодой механик Николай Бызов.
– Я тогда кассиром там работала, – вспоминает Римма Ивановна. – Мы вообще-то выросли в соседних деревнях – я в Заболотье, а он в Ныколе, но заметили друг друга только в лесопункте.
Как познакомились? На танцы бегали-бегали, вот и сошлись. Какое раньше знакомство? – Да там больше нечего и делать, – усмехается Николай Александрович. – Из дома на танцы провожаешь, с танцев – домой, в кино иногда... Время тяжелое, послевоенное. Кругом бараки...
Свадьбу сыграли через два года. Чтобы поставить заветные подписи, пришлось за один день пройти пешком 50 километров.
– Расписаться тогда большая проблема была, – объясняет Николай Александрович. – Сельсовет находился в Брин-Наволоке, на другой стороне реки. Вот и прогулялись мы сначала 25 километров вперед, а потом столько же – обратно.
– Это сейчас в деревне автобус ходит – красота! А в то время что? – с улыбкой подхватывает Римма Ивановна.
– Я тогда домой пришла да так и упала на кровать. А мама мне и говорит: «Ты не лежи, девка, а то скажут, что больная».
Как гуляли свадьбу, до сих пор прекрасно помнят – родители постарались, чтобы молодожены запомнили этот день на всю жизнь.
– Праздновали мы на следующий день. Народу было много, – кивает Римма Ивановна. – Папа мой наварил какой-то браги – надо же чем-то людей угощать.
Водки тогда, наверное, не было... Вот так и началась наша совместная жизнь.
Потом Николая Александровича отправили учиться в АЛТИ, а после окончания вуза распределили в Емецк на должность мастера леса.
На этом месте выпускник института оставался недолго – через несколько лет Николай Бызов был уже главным инженером леспромхоза.
Правда, и эту должность вскоре пришлось оставить...
– В то время, когда я начальником был, произошли три несчастных случая.
Лес есть лес, и за всеми не уследишь... Чуть технику безопасности нарушил, каску не надел – и все... Но начальству этого не объяснишь. Пригласили меня и тихо предупредили, что если еще один инцидент будет – накажут. А как накажут? – машет рукой. – Вплоть до тюремного заключения.
Так что я по собственному желанию написал.
В Архангельск Бызовы приехали в 1966 году. Римма Ивановна пошла работать в торговлю, а Николай Александрович сначала устроился главным инженером на автотранспортное грузовое предприятие, располагавшееся в то время в Маймаксе, а спустя несколько лет – старшим научным сотрудником в Северный научно-исследовательский институт лесной промышленности. Группа, которую возглавил Бызов, занималась разработкой нормы расхода нефтепродуктов. По этой теме Николай Александрович вместе с коллегами даже написал справочник.
– Все эти разработки велись для министерства лесной промышленности, – с гордостью рассказывает Римма Ивановна. – Николай тогда в Москву часто ездил, лекции читал. Он с командировками всю Россию объездил. Но, знаете (смеется), измен никаких не было.
И уже серьёзно добавляет: – У нас даже в уме этого не было. Не знаю, может быть, просто поколение такое было?..
Наша беседа плавно переходит в чаепитие. На маленьком столике появляется белая, в зеленую полоску, скатерть, белые, почти прозрачные тарелки с неброским цветочным рисунком. Уютно позвякивают тонкие, изогнутые чашки с позолотой.
– Мы сначала на Гидролизном жили, – продолжает Римма Ивановна, разливая по чашкам ароматный рубиновый напиток. – Эту квартиру нам потом дали, от института... Так и жили, работали потихоньку, мальчики здесь школу заканчивали...
Супруги Бызовы воспитали троих сыновей. Старший, Александр, выбрал профессию военного – прошел Афганистан, служил в Прикарпатском военном округе, долгое время провел в Германии. Средний сын, Валерий, работал в полиции, а младший, Виктор, выбрал для себя профессию подводника. Сегодня у Бызовых трое внуков и трое правнуков.
Поправив очки, Николай Александрович открывает ноутбук. На мониторе – большая семья в цветущем саду. «Это мы все в деревне на моем 70-летии», – с удовольствием показывает Римма Ивановна. Щелкая кнопками, Николай Александрович открывает следующую фотографию: – А это уже мы вдвоем...
С момента, когда был сделан этот снимок, прошло 10 лет, а люди с фотографии ничуть не изменились. Неизменным осталось и их трепетное отношение друг к другу – уважение, доверие и взаимопонимание. Они искренне не понимают молодых людей, которые, едва вступив в брак, торопятся развестись.
– Спешить не нужно, вот и все, – объясняет Николай Александрович. – Прежде чем в ЗАГС идти, нужно узнать друг друга хорошо. Ну, а раз уж поженились, так живите. Худо ли, хорошо – не важно. Живите.
Может, в этом и есть секрет долгого семейного счастья? Просто жить...
Ирина ДАНИЛОВА
"Правда Севера" от 05.12.2012
Фото из семейного альбома
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 15.01.13 20:13 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 24.09.08
Сообщений: 968
Откуда: Емецк
|
Я слышу голос деда
«Таким и должен быть потомок героев!» – подумала я, когда знакомилась с Евгением Толокновым. Крепкий, по-мужски красивый, и душа прямо-таки светится.
Евгений – хранитель семейного архива. У него море старинных фотографий и документов. Он словно живая книга по истории своей семьи.
СЛОВНО С НЕБА СВАЛИЛАСЬ
– Моя бабушка Александра Степановна родом из Сии, из богатой семьи. Но богатство на них словно с неба свалилось. А произошло это так. Ее отец, мой прадед, Степан Егорович Брилин, 1870 года рождения, служил батраком в сийском доме банкира Пантелеева. У того не было детей, и они вдвоем с женой жили в 16-комнатном двухэтажном доме. К ним часто приезжали погостить высокопоставленные чины из столицы. Но на душе у бездетных супругов была печаль, – рассказывает Евгений.
– И вот банкир предложил Степану: возьми мою фамилию, а я тебе дом оставляю в наследство со всем имуществом. Тот согласился.
И так мой прадед по бабушке и все его дети стали носить фамилию Пантелеевых. Степан Егорович, обзаведясь новым домом и новой фамилией, нарожал шестнадцать детей – вышло как бы по числу комнат в доме. Не знал уж, как детей называть. Даже было три Сашки среди тринадцати дочерей и трех сыновей, что рождались один за другим.
Дедушка был верующим человеком. В доме было так заведено: перед обедом все должны помолиться, перекреститься и только после этого садились за стол. Он не ложился спать, не помолившись за всю свою семью.
Сорок поклонов сделает и все молится и молится, и лампадка горит.
О СИЛЕ БОЖИЕЙ
– И было у Степана Егоровича Брилина-Пантелеева три сына. Началась Великая Отечественная война. Старший сын, Николай Степанович, собрался на фронт.
Ему отец говорит: – Зайди-ка ты к крестному, он тебя благословит.
– Я комсомолец, не пойду, – наотрез отказался Николай.
Через несколько месяцев его убили в Карелии.
Собрался на фронт второй сын, Александр. Отец снова говорит:
– Зайди ты к крестному, он тебя благословит.
Тот пошел. Благословение попросил.
И вернулся с фронта живым. Хотя получил два ранения. Он был командиром пулеметного расчета. Одно ранение было в ногу, второе в шею. Казалось бы, никаких шансов выжить. Я его расспрашивал, как это произошло, он рассказывал:
– Ребята пошли на перекур, а я у пулемета сижу.
Выглянул посмотреть, как обстановка-то, а там с высоты снайпер. Было это в 1945 году, в Кенигсберге, Восточная Пруссия. Мы стояли на высоте, и меня снайпер «снял». Пуля прошла навылет через шею, ничего не задела. А я сразу «улетел» куда-то: увидел всю свою семью, всех родных. А когда очнулся в госпитале весь перебинтованный, есть не могу! После этого Александра отправили в Ижевск на лечение. В 19 лет у него было уже два ордена Отечественной войны. Был он всю жизнь глубоко верующим и порядочным человеком.
Из жизни Александр Степанович ушел трагически.
10 октября 1999 года в Северодвинске на него напали какие-то отморозки. Раздели, избили, сняли ордена… Когда мы его хоронили, у него все было переломано.
Вся наша семья собралась с ним проститься, и плакали навзрыд.
СИЙСКИЙ ПЕВЧИЙ
Мы с Евгением рассматриваем снимки. На одном запечатлен его дедушка по отцу Александр Толокнов в возрасте 11–12 лет, на другом – Свято-Троицкий Антониево-Сийский монастырь, в котором Саша в 1910–1914 годы пел в церковном хоре.
– Я с дедушкой родился в один день – 28 марта.
И по нему жизнь свою меряю. Дедушка родился в 1900 году, прожил всего 53 года. Я его никогда не видел, но по рассказам отца узнал и крепко-накрепко полюбил.
Через его жизнь прошла история России. Его отец Иван Никитич был глубоко верующим человеком.
Ни свет ни заря вставал, молился, у него шестеро детей, всех прокормить надо.
Заметил он, что у Саши, моего дедушки, звонкий голос, и привел его в монастырь. Посоветовался с батюшкой: парень шустрый, голос красивый, и вот Саша с десяти лет пел на клиросе, с ребятами-подростками, их было восемь человек, пели на службах церковных.
Дедушка с гордостью вспоминал, рассказывая моему отцу, что они, мальчишки-клирошане, были удостоены благодарственной поездки на Соловки в 1913–1914 годах.
ГОРОД ЮНОСТИ И РЕВОЛЮЦИЙ
В 1914 году отец его отправил в Петербург с рыбным обозом. И он остался жить у родственников в Питере, у своего дяди нянчил детей. Через пару лет, когда подрос, его определили учиться кровельщиком. Он потом рассказывал, что на Васильевском острове все крыши домов оползал, покрывая железом.
Тут начались события – сначала Февральская, потом Октябрьская революции.
Видел он и выступления Ленина. Пошел воевать за красных. Потом очень сожалел об этом, прямо-таки терроризировал себя. До 1924 года он провел в окопах с винтовкой в руках, воюя на гражданской войне.
Красные-белые! Брат брата убивает. Пороха понюхал, имел медали за мужество.
Потом, как вспоминает мой отец, дедушка очень переживал, что случилась революция. Говорил с горечью: «Если бы не эти Ленины-Керенские, жили бы мы по-другому!» У него всю жизнь сердце кровью обливалось. Что делается с Россией! Вот наконец навоевался и приехал домой в Сию. Нашел себе невесту, Александру Степановну Пантелееву.
Ей было тогда 16 лет. В 1928 году они повенчались. Венчались в том же монастыре, где дедушка пел в детстве. А свадебное путешествие у них было в город его юности – в Петербург.
ПОЭТ В ПЕЛЕНКАХ
Бабушка с дедушкой с 1928 года жили в Емецке, в том доме, где родился знаменитый поэт Николай Рубцов, у Михаила Андриановича Рубцова. И моя бабушка Александра Степановна Толокнова его нянчила. Бабушка знать не знала, что это будущий поэт. Она перенянчила пол Сии. Ей нравилось водиться с детьми.
Бабушка была интеллигентного склада. Не любила в лес за ягодами ходить, как простые люди, любила пироги печь, безе, нянчиться с детьми. Она умела по-английски разговаривать.
Ее в детстве научили этому английские интервенты, которые поселились в их большом доме. Маленькая бабушка им приглянулась, и они готовили ее увезти с собой в Англию. Ее отец был не против: «берите, что ж, у меня их много…» Английские слова и счет она помнила всю жизнь.
ЕГО ГОЛОС ЗВУЧИТ
В 1931 году в семье моего деда родился сын, мой папа Толя. Ему сейчас 82 года. Перед войной дедушка работал продавцом в магазине в Сии. Там же построил свой дом.
Началась Великая Отечественная, и дедушка в 1941 году ушел на войну. Был он старшиной и командовал минометным взводом, потом минометной ротой. Был контужен.
Сражался под Волховом, на Ленинградском фронте, в Эстонской ССР.
Всю войну прошел героически. Воевать он умел.
Сохранился список его наград: две медали «За отвагу», орден Красной Звезды, медаль «За оборону Ленинграда», орден Отечественной войны 2-й степени. Дедушка глубоко верил в Бога.
Каждый раз, когда я бываю в Сийском монастыре, переживаю нечто особенное. Я словно слышу голос моего дедушки, молодой и звонкий, что звучит под сводами храма...
Подготовила Изабэлла ЗАСЕЦКАЯ
"Правда Севера" от 15.01.2013
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 16.01.13 20:25 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 24.09.08
Сообщений: 968
Откуда: Емецк
|
Родовое гнездо – Сия
В номере за 15 января 2013 года был опубликован материал «Я слышу голос деда». И благодаря этой публикации отыскалась старейшая родственница семьи Толокновых, о которой шла речь в статье. Автор статьи вместе с Евгением Толокновым, хранителем семейного архива, его супругой Ольгой и 82-летним отцом Евгения, Анатолием Александровичем, отправились в деревню Сия Холмогорского района, чтобы встретиться с 92-летней Анной Петровной Толокновой-Федотовой.
Виделись 78 лет назад В ночь накануне поездки никто не мог заснуть. Все волновались и думали о предстоящей встрече. Наверное, сильнее всех переживали старики – Анатолий Александрович с Анной Петровной. Виделись они еще до войны… лет эдак семьдесят восемь тому назад! Заехали сначала в Антониево-Сийский монастырь помолиться за воскресной литургией, заказать поминание в обители о родных и близких, купить монастырского ароматного хлеба и домашнего творога. А после поехали в Сию.
По дороге Евгений, главный организатор поездки, остановил машину у знаменитого в Сии «дома Пантелеева», в котором жила семья прадеда и родилась его бабушка. Стоит этот дом, как и прежде, выделяясь из других построек величиной и основательностью. Крепкий, несмотря на столетнюю древность, из лиственницы, с дубовыми дверями и резными наличниками. Кстати, именно здесь квартировали интервенты в 1919 году.
Еще одно «родовое гнездо» Толокновых в Сии основал дед Евгения, Александр Иванович, построив дом перед началом Великой Отечественной. Туда-то мы и направились.
У бревенчатого одноэтажного выкрашенного в яркий желтый цвет дома нас встречает небольшого роста бабушка в стареньком полушубке и цветастом платочке. Это и есть Анна Петровна.
По обличью бы признала Старики не прячут слез.
– Если увидала в городе, узнала бы? – интересуется Анатолий Александрович у своей новоиспеченной тетушки.
– Признала бы по обличью? – Признала! Я нутром чувствую, что свои! – отвечает радостно та.
– Расскажите, что вы из своего детства запомнили! – просит Евгений старенькую родственницу, которая, как выяснилось, приходится двоюродной сестрой его деду, а ему, выходит, бабушкой. – Как жили? Хорошо ли? Голодали?
– Родилась я в Сии на Большой горе в 1920 году.
Голода у нас никакого не было, хорошо жили! Хлеб свой, мясо свое, корова.
Было у нас в семье девять детей, я была вторая по старшинству, – Анна Петровна называет всех своих братьев и сестер по именам и годам рождения.
Мы переглядываемся с восхищением: вот это память у человека!
– Окончила я всего четыре класса. Папа меня в шутку спрашивает: «Учиться-то дальше пойдешь?»
– А я: «Не пойду!» В пятый класс надо было ездить учиться в Емецк.
– «Тогда работать надо!»
– «Ну, работать, так работать!» – говорю. И вот как-то идет председатель, и к моей маме: «Егоровна, надо бы человека с НКВД ездить, а у тебя ребят много!». Я и вызвалась. А НКВД – это были как теперешние инкассаторы. Ездили в военной форме и деньги по лесопунктам да магазинам собирали. Зимой на санях, летом на телеге. Вот я стала шофером-конюхом, конем управляла!
– А аресты в 30-е годы у вас были?
– К нам домой никто не приходил. А в войну был случай, мастер Андрей Дорофеевич на ферме ремонтировал кормушки и спел частушку: «При царе-то Николашке ели белы каравашки! А теперь то исполком – всю солому истолкем!» И за эту частушку его арестовали, отсидел пять лет.
Вернулся. Жил потом в доме престарелых, что был при монастыре.
– А у вас в деревне церковь была, помните? Ее при вас разрушили?
– Я сама-то как-то не запомнила, а вот люди рассказывали, кто крест спиливал – упал с крыши и разбился, второй – пошел окунуться в реку, а вода холодная в Сии, родниковая – сердце схватило, он так из реки и не вышел.
Был еще один, кто крест сжег, так его скрючило.
На стул его садят, а у него руки и ноги сводило. В церкви клуб сделали, после маслозавод там был.
– А у вас родители верующие были?
– И отец, и мать были верующими. Меня бабушка водила с четырех годов в нашу Ильинскую церковь.
Сперва к Вербному воскресенью, потом на Пасху. К причастью водила. Батюшка дал мне причастие и меня по головке погладил, это я запомнила. Мама дала мне небольшой молитвенничек, сказала: перепиши молитву и с собой носи, а как пойдешь, так и читай.
И вот эта молитва меня очень выручает: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази его…» Черный сахар – Молодежи в Сии столько раньше было! Кабы не эта война, у нас бы столько народу было! Уйма! Молодых-то много погибло.
Утерев слезы, Анна Петровна продолжает свой рассказ:
– А мы здесь на работы ездили. Я четыре раза ездила. Повестки были по полгода. В 41-м ремонтировала мосты в Емецком районе по Обозерскому тракту. Там такие болота, как море, сплошные. В 42-м – в Архангельске пароходы выгружали. В 43-м – на Турдеевской лесобазе.
В Архангельск на пароходах приходил и песок, и пшено, и продукты разные.
Все шло по госпиталям и на фронт. Мы мешки по сто килограммов таскали на спине из трюма в склад.
В глазах красно! Надо по трапу пройти, потом по пристани до склада метров пятнадцать.
Сначала была пайка 500 граммов хлеба, и днем разок в столовую сходишь.
Май, июнь, июль 42-го года было хорошо работать. А в августе стали бомбить Архангельск. Вот нам покою-то и не было! День отработаешь спокойно, а ночью сидишь, ждешь… Немецкие самолеты слышно было сразу – гул такой...
Сидим мы с девками, и тут радио говорит: «Дорогие архангелогородцы! Говорит наш любимый город Архангельск!..» У нас всех слезы… Объявляют тревогу.
Бежать, но куда? В бомбоубежище пускали только с детьми и пожилых. Зажигалки летят... Стали бегать к Северной Двине в овраг прятаться. Жили там, рядом, где сейчас мост стоит железнодорожный, на Быку. Это недалеко Ильинской церкви через дорогу.
А как-то склады сахарные разбомбили – дым черный стоит – горят! Пошли проверять. Сперва набрали сахара по кускам. У меня такая корзина плетеная с крышкой из дранки, так натаскали целую корзину.
А потом еще пошли, но милиция склад обступила и не дает собрать. Уж сгорело все, и то пожалели! А вот этот-то сахар нас спас и выручил. Пойдем на работу, наберем его в карманы и ходим, сосем. Было голодно. А сахар нас поддержал.
А в 43-м году работала на Турдеевской лесобазе – лес выкатывали. Как-то меня на погрузке ушибло бревном, упавшим с платформы. Так меня пристегнуло к земле, я ничего не помню.
Без чувств была три дня, думали, что помру...
В 44-м я вернулась в деревню – и сразу на ферму.
И пахали, и молотили, и косили – все женщины, мужиков не было.
Пашу, кошу и ребят сторожу! – Александр Дмитриевич Федотов в 1946 году мне сделал предложение.
Он еще до фронта за мной ударял. У нас родилось шестеро детей. Четверых я похоронила. Осталось двое, сын да дочь.
Муж прошел всю войну, дошел до Берлина. Он был шофером, на полуторке ездил. А я так и работала на ферме – пахала, косила, все делала. «Пашу, кошу, ребят ношу и сторожу!» – это про меня одна женщина сказала.
– Анна Петровна, а как вы сейчас живете-то одна? Помогает кто-нибудь?
– Приезжают дочь, сын да внуки с правнуками.
А так моя правая рука – Генриетта Васильевна, моя подруга и соседка, и водонос, и дровосек! Без нее бы я никуда
– Да я бы без вас пропала! Мы же соседи, помогать друг другу должны! – говорит Генриетта в ответ.
Она поселилась в Сии недавно, когда вышла на пенсию и решила вернуться из Архангельска на свою малую родину, отработав тридцать три года медицинской сестрой.
Евгений предлагает спеть любимую всеми Толокновыми песню «Позабыт-позаброшен». У Анны Петровны громкий, сильный голос. И слова она помнит от и до. После грустной песни вспоминаются любимые и повеселее.
– Анатолий Александрович, можете к нам сюда на 8 Марта приехать! – говорит, улыбаясь, Анна Петровна своему племяннику. – Все гулянка будет! Гармони возьмем! – У меня шесть гармоней дома. Одна сломана, другая поломана, – смеется тот, но соглашается на тетушкино предложение приехать.
– Вези хорошу гармонь! И мы все песни перепоем!
Подготовила Изабэлла ЗАСЕЦКАЯ.
Фото Евгения Толокнова.
"Правда Севера" от 19/02/2013
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 28.02.13 13:28 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 29.10.08
Сообщений: 23
Откуда: с. Емецк
|
Игорь! Помнится ты учился и дружил с Лоховым Константином, который трагически погиб. Решил сообщить,что 18.03.2013 на свет появился ещё один Лохов Константин. Костин племянник назвал своего сына в честь дяди. Просто делюсь радостью. Лохов Михаил.
maikl
|
|
|
| Опубликовано: 14.04.13 07:53 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 24.09.08
Сообщений: 968
Откуда: Емецк
|
Живёт в Емецке казак
Казак на Руси никогда не был сторонним наблюдателем происходящих событий. Казаки охраняли границу, вели дозорную и разведывательную службы. Отряды казаков участвовали во многих походах русского воинства. Избрание на царство первого государя из династии Романовых Михаила Федоровича также было поддержано казачеством. За эту поддержку вступивший на престол самодержец наградил южно-русское казачество похвальной грамотой и знаменем. И с того момента эти формирования стали именоваться Великим Войском Донским.
В северных краях казаки тоже не вчера появились. Они вместе со стрельцами сражались здесь со шведами еще в 1701 году на бастионах Новодвинской крепости. Воевать пришлось им и в 1812-м и в 1941-м. От пули казак не прятался. А лихой казачьей атаке редко кто был способен противостоять.
Были в истории казачества и горькие страницы. Оказав противодействие советской власти, казачество также пострадало. Боясь силы, заложенной в самоорганизующемся казачестве, власти репрессировали тысячи казаков. Семьями и поодиночке высылали их в далекие районы Сибири и на Север. Сегодня их потомки возрождают казачьи традиции, в том числе, и на Севере. Пример тому - создание в 1993 году Северо-Двинской общественной казачьей организации,
Лично я впервые встретился с представителями казачьего сообщества в Ленском районе, когда участвовал в паломнической поездке на Цилибу. Тогда и познакомился с одним из организаторов казачьего движения в Верхнетоемском районе Алексеем Филипповым. Алексей с напарником не могли не обратить на себя внимание. Три дня, что мы пребывали там, они без устали и самозабвенно трудились на восстановлении храма и выполнили работу на самом сложном участке. После этого я узнал, что и в нашем районе, в Емецке, есть представитель казачьей организации.
Виктор Алексеевич Кольчик - родовой казак. Его дед Захар Сенифонович был кубанским казаком из станицы Ново-Алексеевской Краснодарского края. Сам он носит звание сотника Всекубанского казачьего войска и говорит:
- Надевая казачью форму, перед святыми иконами на животворящем кресте и Святом Евангелии присягнул на верность казачеству, Отечеству и вере православной. Родиться казаком - великое счастье для человека, а если предстоит умереть на поле брани, то нет смерти боле почетной, чем смерть за Отечество! Душа казака принадлежит Богу, сердце людям, жизнь Отечеству, а честь никому!
Виктор Кольчик родился в Полтавской области на Украине. На Север приехал в 1969 году, чтобы поступить в Архангельский лесотехнический институт. До этого он окончил школу, отслужил срочную военную службу, некоторое время учился в Харьковском институте культуры, окончил Харьковское училище Министерства охраны общественного порядка и отслужил в Управлении внутренних дел Украины несколько лет, командуя автотранспортным подразделением. После увольнения несколько лет проработал водителем в Полтавском райкоме КП Украины.
В Архангельске учиться было не просто. Стипендия 45 рублей.Однако привыкшему к труду человеку нехватка денежных средств - лишь повод заработать их собственным трудом. Помогли специальное армейское образование и природное трудолюбие. Учась на очном отделении, Виктор одновременно выполнял обязанности механика гаража института, работал штатным сотрудником милиции, охраняя общественный порядок в городе, подрабатывал в автотранспортной военизированной колонне. Так что ежемесячный его доход в те годы был не менее 250 рублей.
Тут и жениться не грех. С северянкой Галиной расписались за год до окончания института и по сей день живут в мире и согласии. Вместе с дипломом о высшем гражданском образовании Виктор получил свидетельство о получении дополнительной армейской специализации «офицер инженерных войск». В Емецк прибыл главным лесничим. Через четыре года принял должность руководителя Сийского заказника. На пенсию вышел в 2005 году, имея общий трудовой стаж 47 лет.
В Северо-Двинскую организацию казаков Виктор Алексеевич вступил три года назад, когда узнал из газет о её существовании. И сразу был избран в совет старейших как один из самых опытных и образованных представителей казачества. В его обязанности входит контроль за соблюдением казачьих традиций на главных мероприятиях года: казачьих съездах - кругах. Он принимал участие в организации главного праздника казаков – Покрова Пресвятой Богородицы и в праздновании 300-летия Полтавской битвы. А также ведет переписку с представителями других казачьих объединений и печатных изданий.
В планах этого года - участие в очередном казачьем круге и торжествах по случаю 23-й годовщины со дня создания Союза казаков России.
Автор: Александр ГОЛЕНЕВ
"Холмогорская жизнь" от 11.04.2013
Прикрепленный файл:
|
|
|
| Опубликовано: 22.04.13 15:14 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 04.02.22
Сообщений: 1
Откуда: Емецк
|
| Igor3313 |
Попалась такая статья в журнале "Поморская столица" за 09.2006. Кто такой Иван Александрович Зелянин мне выяснить не удалось. Может быть кто-то знает?
Иван Зелянин
крестьянский сын
(1904—1966)
Мои отец и мать, Александр Иванович и Парасковья Афанасьевна Зелянины, происходили из крестьян Прилуцкого прихода Емецкой волости Холмогорского уезда Архангельской губернии.
При жеребьевке на призыв в армию брату-двойнику моего отца Михаилу выпало служить в солдатах 25 лет. Это событие так подействовало на отца, что с попутным обозом он подался из родного села в Питер, где одиннадцать лет проработал дворником. Родители звали сына вернуться домой и жениться. Он же пытался остаться в Питере, но мать была настойчива, грозя вызвать его к себе через полицию для привода
по этапу. Отец вернулся. Через год его женили в соседней деревне, у Меркуровых… Как-то осенью брат отца Алексей стал утеплять в хлеве стены ржаной соломой, чтобы не зябла корова. Чтобы было светло, он втыкал в соломенную стену зажженную лучину и, по всей вероятности, отвлекся. Солома вспыхнула. Алексей испугался и побежал в дом с криком: «Горим!». Тушить было бесполезно. Отец кинулся спасать имущество. Он метнулся к буфету, где хранились большие деньги, скопленные за время работы в Питере (отец не пил спиртного и не курил). Но денег на месте не оказалось. Брат знал, что они хранятся без всяких замков, так как неоднократно брал взаймы. Кроме него, взять их было некому… Дом сгорел, деньги пропали, и в зиму все остались под открытым небом.
По весне мой отец с братом Степаном поехали рубить лес на новый дом. В пути до Емецка им встретился конный обоз. По правилам того времени обозу уступали дорогу. Отец повернул лошадь в глубокий и твердый снег. Лошадь упала набок и через оглоблю сломала заднюю ногу. Вот так лишились и лошади. Бабка весь гнев направила против моего отца и денег из страховки, полученных за сгоревший дом, ему на строительство не дала ни копейки.
Отец при помощи родителей жены купил себе лошадь. Один нарубил лесу на постройку дома и гумна. Но нужно было еще на что-то и жить. Наделов земли не хватало. Отец в одиночку одной мотыгой поднял три большие новины под названием Смольницы. Землю пахали деревянной сохой. Держали двух-трех коров, двух-трех быков, около десяти овец и лошадь. Отец добился лучших во всей округе урожаев ячменя, ржи, картофеля и репы.
Он работал не покладая рук, не зная ни дня ни ночи. Домашняя работа и полевые работы лежали на матери. В нашей семье ощущался острый недостаток всего. Отец настолько отупился-оболванился, что купить что-либо из одежды считал излишним и ненужным. Он, надо заметить, был человеком очень грубым, иногда доходил до издевательства над семьей, в особенности над нашей матерью.
Я на свет появился 24 сентября 1904 года, родившись в поле под межой. В тот день возили суслоны, мать побоялась сказать отцу, что ей пришло время рожать, и родила в поле. Со мной водился старший брат Павел. Рассказывали, что, бывало, Павел завернет меня в тряпку, вскинет на плечо и с ребятами бежит на реку купаться, а «у Ваньки только голова болтается сзади». На берегу посадит, сам с ребятами купается. «Ванька сидит, плачет, наберет полон рот песку, разной грязи и до той поры ревет, пока не уснет»…
С 6–7 лет работы мне находилось всегда в избытке. Детство проходило безрадостно. Всегда на окриках, на понукании. Чтобы сбегать на улицу поиграть с ребятами, нужно было уйти из дому так, чтобы не видел отец, и вернуться тоже незамеченным. Отец с малых лет приучал меня ловить боровую дичь силками. Бывало, соберешь столько дичи, что еле домой тащишь. Ружья у нас не было… Так ходили по своему путику, пока не оглубеет снег. В лесу ты всегда один, чувствуешь себя свободно и просто. В церковно-приходской школе учился я средне, но Закон Божий учил на «отлично», да иначе было и нельзя. Если были от попа жалобы, отец требовал принести чересседельник и пропускал его три-четыре раза вдоль моей спины. Я и сейчас тот чересседельник помню. Так что хочешь не хочешь, а Закон Божий учить будешь…
Алексей СУХАНОВСКИЙ
Фото из семейного архива
|
|
|
|
|
| Опубликовано: 04.02.22 21:13 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|
Заблокирован
Форумянин с 01.02.22
Сообщений: 2
Откуда: Емецк
|
| FermerUgrenga |
[quote Igor3313]
Попалась такая статья в журнале "Поморская столица" за 09.2006. Кто такой Иван Александрович Зелянин мне выяснить не удалось. Может быть кто-то знает?
Иван Зелянин
крестьянский сын
(1904—1966)
Мои отец и мать, Александр Иванович и Парасковья Афанасьевна Зелянины, происходили из крестьян Прилуцкого прихода Емецкой волости Холмогорского уезда Архангельской губернии.
При жеребьевке на призыв в армию брату-двойнику моего отца Михаилу выпало служить в солдатах 25 лет. Это событие так подействовало на отца, что с попутным обозом он подался из родного села в Питер, где одиннадцать лет проработал дворником. Родители звали сына вернуться домой и жениться. Он же пытался остаться в Питере, но мать была настойчива, грозя вызвать его к себе через полицию для привода
по этапу. Отец вернулся. Через год его женили в соседней деревне, у Меркуровых… Как-то осенью брат отца Алексей стал утеплять в хлеве стены ржаной соломой, чтобы не зябла корова. Чтобы было светло, он втыкал в соломенную стену зажженную лучину и, по всей вероятности, отвлекся. Солома вспыхнула. Алексей испугался и побежал в дом с криком: «Горим!». Тушить было бесполезно. Отец кинулся спасать имущество. Он метнулся к буфету, где хранились большие деньги, скопленные за время работы в Питере (отец не пил спиртного и не курил). Но денег на месте не оказалось. Брат знал, что они хранятся без всяких замков, так как неоднократно брал взаймы. Кроме него, взять их было некому… Дом сгорел, деньги пропали, и в зиму все остались под открытым небом.
По весне мой отец с братом Степаном поехали рубить лес на новый дом. В пути до Емецка им встретился конный обоз. По правилам того времени обозу уступали дорогу. Отец повернул лошадь в глубокий и твердый снег. Лошадь упала набок и через оглоблю сломала заднюю ногу. Вот так лишились и лошади. Бабка весь гнев направила против моего отца и денег из страховки, полученных за сгоревший дом, ему на строительство не дала ни копейки.
Отец при помощи родителей жены купил себе лошадь. Один нарубил лесу на постройку дома и гумна. Но нужно было еще на что-то и жить. Наделов земли не хватало. Отец в одиночку одной мотыгой поднял три большие новины под названием Смольницы. Землю пахали деревянной сохой. Держали двух-трех коров, двух-трех быков, около десяти овец и лошадь. Отец добился лучших во всей округе урожаев ячменя, ржи, картофеля и репы.
Он работал не покладая рук, не зная ни дня ни ночи. Домашняя работа и полевые работы лежали на матери. В нашей семье ощущался острый недостаток всего. Отец настолько отупился-оболванился, что купить что-либо из одежды считал излишним и ненужным. Он, надо заметить, был человеком очень грубым, иногда доходил до издевательства над семьей, в особенности над нашей матерью.
Я на свет появился 24 сентября 1904 года, родившись в поле под межой. В тот день возили суслоны, мать побоялась сказать отцу, что ей пришло время рожать, и родила в поле. Со мной водился старший брат Павел. Рассказывали, что, бывало, Павел завернет меня в тряпку, вскинет на плечо и с ребятами бежит на реку купаться, а «у Ваньки только голова болтается сзади». На берегу посадит, сам с ребятами купается. «Ванька сидит, плачет, наберет полон рот песку, разной грязи и до той поры ревет, пока не уснет»…
С 6–7 лет работы мне находилось всегда в избытке. Детство проходило безрадостно. Всегда на окриках, на понукании. Чтобы сбегать на улицу поиграть с ребятами, нужно было уйти из дому так, чтобы не видел отец, и вернуться тоже незамеченным. Отец с малых лет приучал меня ловить боровую дичь силками. Бывало, соберешь столько дичи, что еле домой тащишь. Ружья у нас не было… Так ходили по своему путику, пока не оглубеет снег. В лесу ты всегда один, чувствуешь себя свободно и просто. В церковно-приходской школе учился я средне, но Закон Божий учил на «отлично», да иначе было и нельзя. Если были от попа жалобы, отец требовал принести чересседельник и пропускал его три-четыре раза вдоль моей спины. Я и сейчас тот чересседельник помню. Так что хочешь не хочешь, а Закон Божий учить будешь…
Алексей СУХАНОВСКИЙ
Фото из семейного архива
[quote]
|
|
Здравствуйте. Предполагаю, в каком направлении стоит поискать. Далее напишу цитаты из статьи, и комментарии к ним.
«Отец вернулся. Через год его женили в соседней деревне, у Меркуровых« - Меркуровы такая фамилия встречается в 1866 году в описи крестьян, деревня Хоробрица.
«Мои отец и мать, Александр Иванович и Парасковья Афанасьевна Зелянины, происходили из крестьян Прилуцкого прихода Емецкой волости Холмогорского уезда Архангельской губернии.» - С 1873 по 1888 год Хоробрицкий приход был приписан к Прилуцкому приходу, и только в 1889 году вновь обращен в самостоятельный.
|
|
|
| Опубликовано: 20.02.22 04:38 |
Рейтинг записи: 0
|
|
|
|
|
|
|